к себе, открыл окно, чтобы свет восходящей луны помог мне увидеть эту чудесную мысленную картинку ещё раз.
Пока искал всё необходимое для рисования, в голове крутились мысли. Шкаф с полками, забитыми моими рисунками, только способствовал этому процессу.
Может показаться странным, что сын дровосека рисует. В нашей деревне не все читать умеют, не то что писать. А мне, в отличие от сестры, достался талант художника.
И в кого мы пошли?
Родители не обладают такими навыками. Да и отец всегда был против моего увлечения, постоянно талдычил, что это не мужская забава, другое дело – дерево на скорость валить.
Однако я, как и Лин, не самый послушный ребёнок и с малых лет обладаю превосходной памятью. И если с чтением и письмом мне помогала мать, отец так же, как и большая часть деревни, в науках не силён, то переносить реальность на холст я учился сам.
У детишек, моих ровесников, ещё в малом возрасте выходили каракули, когда они пытались что-то изобразить. Я же без проблем уже с пяти лет мог нарисовать почти что угодно. Да, что там холст. Стоило мне взять палку, как на земле появлялся весьма умелый набросок. Сразу было понятно, что за зверь там изображён. А в десять лет я уже даже мог по памяти написать портрет человека.
И той ночью странное вдохновение не покидало, даже немного пугало меня. Только справиться с ним никак не получалось.
С ножом в руке сел поближе к окну. Самозабвенно осмотрел сломанную печать, всем телом ощущая остатки пугающей и могущественной энергии, которая до сих пор пропитывала её и эфемерно витала по округе.
Поддеть ножом печать не получилось. Бумага словно срослась с сургучом. Тогда бережно вырезал каждую часть, сделав кругляшок, и сложил половинки вместе. Поместил перед собой и развернул самый большой холст, что у меня оставался.
Голый по пояс наслаждался моментом, погруженный куда-то в недра собственной души. Из открытого окна то и дело звучал волчий вой. Ветер доносил приятный запах свежей листвы и дурманящий аромат лесных трав с грядки матушки.
Кисточка сама порхала по холсту, словно бабочка, собирающая пыльцу. Краски ложились слоями. Порой я даже не понимал, почему выводил линии именно так, но картина сама собой продолжала формироваться перед моими глазами.
Образы могучих мифических зверей, стоящих на сферических формах, ядрах Ки. Те самые этапы, что требуются для достижения вершины Пути.
Мой порыв пролетел так же незаметно, как ночь для спящего. Только закрыл глаза, и вот наступил новый день. В комнате постепенно становилось светло, тени медленно уползали до следующей ночи. Где-то за горизонтом лениво взбирался большой огненный диск, разливая свои живительные краски.
Я замер, созерцая нереальную и одновременно демонически правдоподобную картину. Три мифических зверя, замерших бок о бок, подавляли наблюдателя своей небывалой мощью.
В дверь постучали.
– Братец, завтракать будешь? – спросила сестра.
Лин…
