часть мужчин совершенно равнодушна.
– Ладно, ладно, ты мой дядя, и я тебя отлично помню, – признал я. – У меня здесь важное дело, я должен…
– Ты должен был найти меня, и это единственное, зачем тебя сюда отправили, – сказал дядя. – Тот, кто тебя сюда направил, – враг твоей семьи.
– Нашей семьи? – уточнил я.
– Твоей, – настаивал дядя Сема. – От меня семья отказалась. Записали в умершие, вычеркнули из всех списков. То, что я вернулся, несет угрозу для всех вас, но у меня не было вариантов. Я должен спасти своего сына.
Дядя Сема убедил меня, что взятие интервью – затея совершенно несостоятельная и не только не важная, но еще и вредная.
Мы вернулись в мою машину, дядя Сема сразу полез что-то искать под ковриками и щупать обшивку, а через минуту вынул пару заклепок и снял кусок обшивки потолка, достав оттуда какой-то чип.
– Прослушка, – сказал он, раздавив его об асфальт. – Когда машина была в ремонте?
Слово за словом он вытянул из меня всю историю с Раннэ, аварией, Алаяной, матерью и Айранэ в больнице.
– Аварию тебе подстроили, Раннэ ждала твою машину. Ты сказал, что она въехала в тебя на скорости?
– Да, – кивнул я.
– У женщин реакция лучше, чем у мужчин, а она, насколько я понял, даже не пыталась тормозить. Хочешь, я объясню, что происходит, – ну, бо́льшую часть – а потом расскажу про свою роль и немного про твою?
– Буду признателен, – сказал я.
– Твоя мать целит в президенты дистрикта, – начал он. – Не протестуй, ты просто не знаешь, как устроена женская политика. Да, ее нет в числе кандидатов, но у женщин все не так, как у мужчин. Подними данные за прошлые выборы или выборы в соседних государствах – и обнаружишь, что ближе к концу гонки, за пару недель до финиша, лидеры внезапно отказываются от своих притязаний и просят передать их голоса кому-то из темных лошадок.
– Я бы знал, – сказал я, хотя, на самом деле, ну что я вру? Откуда бы я знал? Мать мне никогда ничего про себя не рассказывала, и о том, что она руководит музеем, я узнал в двенадцать лет от дяди Марата.
– Она может не стать главным кандидатом, – не обратил внимания на мой демарш дядя. – Если на нее не найдут компромата или найдут слишком жесткий. Женская политика – это система противовесов. Твою мать поддержат, если обнаружат, что у нее есть пара скелетов в шкафу, но они не светятся от радиации.
– История с Айранэ…
– Это совсем другое, – считай, проявление слабости, – сказал Сема. – Если бы твою жену перевели в другой департамент и за пару месяцев подняли на должность, которая формально такая же, как у твоей матери, это бы означало, что твоя мать слишком слабая, не профессионал. Насколько я понимаю, твоя мать договорилась, и жена получила новую должность, но при этом – без малейших шансов на продвижение. И тогда противники твоей матери отравили ее, что тоже бьет по твоей матери, но не так сильно. Скорее это жест, чем удар.
– Какая гадость эта ваша женская
