– вопрос даже не месяцев, и я опасаюсь, что и не недель, а дней.
– Почему вы не остались там, где вы были? – уточнил я, останавливаясь у парка. Женская стоянка неподалеку была забита сотнями автомобилей, а здесь, на мужской, разместилось всего с десяток, и из них – две женские из самообороны, с мигалками. – Зачем мучить себя и… ребенка?
Дядя не ответил. Он отстегнул ремень, со стоном выпрямился, вылез из автомобиля и отошел в сторону, дождавшись, пока я поставлю машину на сигнализацию и догоню его.
– Тут опять нужно немного предыстории. – Он говорил, медленно шаркая рядом со мной по гравийной дорожке, которая вела вдоль увитой плющом ограды к воротам. – В мире два миллиарда человек. Из них девятьсот миллионов – мужчин, остальные – женщины. Еще около ста тысяч хофов, то есть девочек-выродков, монополых и бесплодных. И всего пара сотен – жогов, монополых, бесплодных мальчиков. Большинство государств на всей планете считают, что эти девочки и мальчики несут угрозу цивилизации. Они вне закона, их отлавливают, уничтожают.
– В нашем дистрикте хофов не убивают, – подчеркнул я.
– Мы входим в «сиреневый пояс», в двадцать восемь стран и образований, в которых хофы вне закона, но при этом им не грозит смерть. Есть еще «малиновый пояс» – шесть стран, где хофы могут жить полноценной жизнью, получать образование, открывать свой бизнес, даже преподавать. Представляешь?
– Андорра, – сказал я.
– Самый близкий нам пример, – ответил дядя. – Да, скульптуры и картины из Андорры с удовольствием покупают по всему миру. Но я хотел сказать не об этом. Нет ни одной территории, где у жогов были бы такие же права, как у хофов в этих шести странах.
– Потому что жоги опасны. – Я вспомнил совместные уроки в школе, на которых учителя рассказывали нам, почему стоит бояться жогов. – Они воздействуют на окружающих. Социум, в котором завелся жог, заболевает. Насилие, суицид, депрессии, даже убийства.
– Это всё мифы, сочиненные людьми, которые ни разу в жизни не видели жогов, – желчно сказал дядя. А потом тише добавил: – Но рациональное зерно в этом есть. Глубоко под шелухой домыслов… Есть четыре страны, где жогов не убивают за то, что они жоги. Это ряд доминионов континентальной Индии, несколько дистриктов в Аргентине, Гватемала и Республика Антарктида. И везде подразумевается, что жога в шесть лет должны выхолостить.
– Что? – уточнил я. – Это как? Яйца отрезать?
Дядя хрипло засмеялся.
– Купи мне яблочного сока, – попросил он.
Мы как раз проходили мимо лоточницы с горой сахарной ваты разных цветов, батареей леденцов от мелких до настолько больших, что их слизывание заняло бы у меня не одну неделю. За лотком стоял небольшой автомат с газировкой и соками. Я передал даме двадцать копеек и получил два высоких стакана с разноцветными трубочками, при этом она смотрела на нас вытаращенными глазами; видимо, мужчины у нее покупали не часто.
