не посмеет показаться.
Немолодой чисто выбритый мужчина с благодушным лицом и открытым широким лбом поднялся с противоположного от председателя края стола.
– Господин казначей, – произнес он, – можем ли мы узнать, кто выкупил собственность у этого человека?
– Да, брат Моррис. Его собственность купила Железнодорожная компания штата и округа Мертон.
– А кто выкупил шахты Тодмэна и Ли, которые по тем же причинам оказались выставленными на продажу в прошлом году?
– Та же самая компания, брат Моррис.
– А как насчет металлургических заводов Мэнсона, Шумана, Ван Деера, Этвуда, которые отказались вести здесь дело?
– Все их купила Уэст-Гилмертонская горная компания.
– Для нас, – сказал председатель, – вряд ли имеет значение, кто их покупает, поскольку они все равно остаются в нашем регионе.
– При всем уважении к вам, великий владыка, я думаю, что это может иметь для нас огромное значение. Этот процесс длится уже долгих десять лет. Мы постепенно выживаем мелких частников. И что в результате? Им на смену приходят такие крупные компании, как Железнодорожная или Горная, директора которых сидят в Нью-Йорке или Филадельфии, и им совершенно наплевать на наши угрозы. Мы можем взять в оборот их местных начальников, но это ничего не даст, на их место просто пришлют новых, но мы же при этом подвергаемся опасности. Мелкие владельцы предприятий нам ничем не угрожают, у них для этого нет ни денег, ни власти. Поэтому до тех пор, пока мы не выжмем из них все до последней капли, они будут подчиняться нам. Но, если крупные компании решат, что из-за нас они лишаются доходов, они ведь не пожалеют ни сил, ни денег, чтобы разделаться с нами и отправить всех нас под суд.
После этих зловещих слов все притихли, лица братьев посерьезнели, в глазах их появилась тревога. До сих пор никто не осмеливался противостоять их безграничной власти, и мысль о возможной расплате никогда не тревожила их. Но то, что они услышали сейчас, заставило похолодеть даже самых беспечных из них.
– Я считаю, – продолжил выступающий, – что мы должны дать небольшое послабление частникам. Потому что в тот день, когда последний из них вынужден будет уехать отсюда, наше общество рухнет.
Горькая правда всегда воспринимается в штыки. Когда выступающий сел, зал наполнился недовольными криками. Помрачневший Макгинти поднялся со своего места.
– Брат Моррис, – произнес он, – ты всегда был брюзгой. До тех пор, пока члены этой ложи будут держаться вместе, им не страшна никакая сила в Соединенных Штатах. Сколько раз мы доказывали это в залах суда? Я думаю, что крупные компании точно так же, как и мелкие, посчитают, что проще платить, чем сопротивляться. А теперь, братья, – Макгинти снял черную бархатную шапочку и фиолетовую ленту с шеи, – я объявляю, что на этом сегодняшнее заседание ложи закрыто. Но прежде чем мы разойдемся, уделим время братскому отдыху и гармонии.
Правду
