под одеяло, как дети, которые боятся монстров и надеются, что пока они ничего вокруг не видят – их тоже не видно.
– Ты ранил меня в самое сердце своим равнодушием, – сообщила я и повернулась к Лайтвуду.
Тот наклонил голову и скрестил на груди руки.
Так, ясно. Недожала.
Продолжим.
– Поцелуй меня, Сэмюэль, – томно прошептала я, поворачиваясь к подрагивающему сугробу из одеяла, под которым прятался сын Лайтвуда.
«А то прокляну», – мысленно добавила я.
– Что здесь происходит?! – раздался женский голос, и мимо Лайтвуда в спальню Сэмюэля протиснулась женщина.
Невысокая, полная, светловолосая, лет шестидесяти на вид. Встрепанная после сна, в широком голубом халате и с чем-то зеленым на лице, так что я узнала ее не сразу.
Неужели это… ох, да это же матушка Лайтвуда! Леди Ребекка! Почтенная вдова, уважаемая среди светлых женщина, меценатка приютов и далее по списку.
Получается… моя будущая свекровь? Хм…
Ну, это вряд ли.
– Поцелуй меня, Сэмюэль! – повторила я, сдергивая с головы парня одеяло. – Пришла пора признаться во всем. Поцелуй, а то пожалеешь, – пригрозила я шепотом, глядя в широко распахнутые, наполненные ужасом глаза.
Цыплячья грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания.
Вот, это какой-то правильный светлый, не то что папаша. Может, за него все-таки замуж выйти? Додумать эту мысль мне помешала Ребекка.
– Что. Здесь. Происходит?! – ледяным тоном отчеканила она. – Сэмюэль! Объяснись, что в твоей кровати делает девушка! Еще и темная!
Сэмюэль вскочил, шарахнулся к стене.
– Это не…
– У нас отношения, – перебила я.
Сэмюэля в этот момент мне стало почти жалко: Ребекка отнюдь не выглядела любящей бабушкой, которая может порадоваться за внука. Ну, скорее посочувствовать, учитывая ситуацию.
Наоборот: тоном, зычным голосом и позой Ребекка напоминала полководца, которого ночью подняли по тревоге.
– Что?! – возмутилась она, уперев руки в бока. – И ты мне в лицо это говоришь? Сэмюэль! Разве я тебя так воспитывала?! Райан! – повернулась Ребекка к Лайтвуду. – Твой сын привел в дом девушку! Они занимались… непотребствами! С темной! Нужно ведь принять меры! Сэмми совсем отбился от рук! И ты молчишь?!
Лайтвуд встряхнулся.
– Да, прости, мам, задумался. – Он подошел ближе к кровати и ухмыльнулся, глядя мне в глаза. – Познакомься. Это Медея Даркмор. Моя невеста.
Тишина, последовавшая за этим, была поистине гробовой и почти… траурной. Возможно, даже наполненной болью! Это несмотря на то, что все происходило в кристально сияющем доме светлых.
Пользуясь паузой, я огляделась. Проклятый! Как я и предполагала, тут даже паутины нет, стены и потолок – белые, а на новенькой, выглядящей безопасной (никаких капканов и ловушек) мебели – ни пылинки.
Еще и углы в комнате все проглядываются…
