style="font-size:15px;"> – Тогда давай умрем вместе я так хочу.
– Ты мне все разрешаешь?
– Зачем ты спрашиваешь?
– Все, все?
– Милый, ты все портишь своими вопросами!
Я говорил, говорил, а сам был без ума, ощущая, как она неуверенно отводит мои настойчивые руки, держит их, отпускает и вновь трепетно вцепляется в них. Я чувствовал какую-то невероятную тяжесть. Непреодолимое желание. Оно распирало меня, подавляло, лишало разума. Она едва придерживала меня за талию.
Наверно я был немножко бесцеремонен и настойчив в эти последние минуты, но наверно я очень сильно хотел ее. Она уступала напору, в начале чуть-чуть, потом больше и больше и наконец, сдалась почти окончательно и бесповоротно, отдавшись моей воле, полностью и обреченно.
Это было неслыханно роскошно. Это было запредельно. Это было незабываемое чувство свободы и обладания высшей тайны на земле. Все мое существо казалось, взорвалось от гибельного восторга и восхитительного наслаждения. Я растворялся в ней! Она только иногда судорожно сжималась, прикусывая губы, иногда расслаблялась, а ее распростертое тело, голова ноги, под моими усилиями беспомощно терзали нашу постель и она жалобно металлически стонала, скрипела всеми своими винтиками и болтиками.
Я растворялся в этом нежном теле. Достигал далеких уголков и тонул без остатка. И все равно я стремился вперед, вперед, и вперед к какой-то недостижимой точке, которую никогда невозможно достичь. Она как линия горизонта убегала и убегала, дразня меня своей доступной близостью.
Господи! Это сейчас случится!
Это случится вот сейчас, в эту секунду, в это мгновение. Вот, вот еще маленько. Я на секунду замер на излете, остановился и, наконец, откинулся без сил. Испарина сразу проступила у меня на лбу.
Наступила долгая тишина.
Тишина и покой когда ты не чувствуешь ничего и ничем пошевелить не в силах.
Глаза мои привыкли к слабому свету, струившемуся из коридора. Девушка лежала разбитая униженная и трагически беззащитная, и колени у нее были сильно раздвинуты, она даже не пыталась их сжать.
– Маша, – позвал я тихонько, – я с тобой не расстанусь, пока не умру. «Да и она со мной, верно, не расстанется», – подумал я, не дождавшись ответа.
Девушка перенесла вес тела на спину и придвинула к своему лицу колени. Она смотрела туда, как первый раз видела.
– Все! Да! – В голосе у нее не было ни сожаления, ни раскаяния, скорее всего, просто любопытство, – ты мой первый мужчина, только не говори ни слова про любовь, а то сразу уйду.
– Почему?
– Потому что этот сон предназначался не тебе.
А кому?
– Не тебе.
– Ты расскажешь о нем?
– Не сейчас.
– Я хочу сейчас.
– Сейчас не лучший момент.
– И все же.
– Разве можно говорить о ком-то еще, пусть даже и хорошем человеке после нашей близости.
– Не знаю
– Должно пройти время.
– Ты
