Может я туда собираюсь.
– Добровольно?
– Да.
Он первый раз внимательно посмотрел на меня.
– Зачем?
– Хочу написать книгу.
– Это для разговора, или, правда?
– Не стопроцентная.
Ему понравилось, что я не соврал. Взгляд его маленько оттаял. Он присел за стол и показал мне взглядом на место напротив.
– Послушайте, – он замолчал, долго подбирая нужные слова, – написать правду вам не дадут, а ложь никому не нужна, и ее можно писать из головы, не отправляясь туда.
– Все-таки честней будет побывать там.
– Слово «честность» здесь звучит глупо, если все равно придется в итоге врать.
– Иногда писатели пишут в стол и ждут, некоторые дожидаются.
– Таких мало.
– Мало, но есть.
– Единицы, – он внимательно и долго посмотрел на меня, – но допустим. Может быть.
– Если бы я вернулся, тогда бы мы поговорили.
– Тогда бы наверно поговорили, если бы у вас осталось такое желание.
– А о чем?
Он на некоторое время задумался, еще пару раз смерил меня недоверчивым взглядом и неуверенно сказал,
– Много о чем. Эта война. Не по газетам. Там убивают, иногда детей совсем безвинных, а мальчик ни в чем не виноват.
– Ты его застрелил
– Отец Николай думает, что он остался жить.
– Ты тоже так считаешь.
– Раньше нет, теперь не знаю.
Тут, в комнату заглянула его мать. Видимо при ней он не хотел говорить и вышел. Она, неожиданно заплакала.
– Как пришел оттуда, – она показала на потолок, – с друзьями не дружит, девушки его не интересуют. Не выпивает.
– Ну, может нужно время. Время лечит.
– Я его теряю. Чувствую нутром, теряю. Он теперь часто ходит в церковь.
– Это не совсем плохо.
– Я тоже так думала. Не препятствовала. Верила, что, возможно, все обойдется.
На уголке стола я увидел небольшую бумажку, краем глаза пробежал ее.
«Отче наш, перейди через мой дом и забери все переживания и болезни и пожалуйста обереги мою семью. Во Имя Отца и Сына и Святого Духа Аминь. Господи люблю тебя, нуждаюсь в тебе, приди сейчас в мое сердце».
– На днях он заявил, что пойдет и месяц поживет в монастыре, и если понравится, то останется там.
– Д-да!
– Не знаю что делать, как будет лучше – она опять всплакнула. – Вы заходите!
– Зайду обязательно, – совершенно запутавшийся соврал я.
Тяжелый осадок оставшийся после этого разговора выбил меня из колеи. Настроение упало.
Но делать нечего, и я пошел по следующему адресу от Театральной до д/к Горького, а потом свернул на Народную.
Два парня в десантной форме изрядно выпившие были удивлены, когда открыли дверь, так как оказывается,
