непостижимо. И оттого мы продолжаем верить, и свет продолжает гореть.
– Ты увидел огонь в темноте?
– Да, я вижу перед собой огонь. Но только мне претит к нему идти. Ведь я знаю, что его кормит напрасная вера!
Тут загипнотизированный брат очнулся. Минуту сидел молча, приходил в себя. Потом спросил Мигеля:
– Так что мучает меня, брат, ты выяснил? Отчего я не могу ни есть, ни пить? Что терзает меня ночами?
Мигель вздохнул и нехотя ответил:
– Да, выяснил. Ты разуверился, Рино. Ты больше не веришь.
– Что ты такое говоришь! Побойся бога, как ты можешь! Я верю всем сердцем! И всегда верил и буду верить, пока сердце мое бьется. Как тебе в голову такое пришло?! Как язык повернулся сказать такое?!
Рино встал и начал ходить из стороны в сторону. Тяжело дышал:
– Только благодаря вере я живым и остаюсь! Только ради Господа нашего по земле хожу. Ничего меня здесь больше не держит. Да как же я мог разувериться, если всем сердцем живу верой?
Нельзя же разувериться, не заметив этого?
Нет, видать, ты что-то намудрил, братец. Ну, спасибо за гипноз, видно только – от него проку, как от козла молока. Все, я спать пойду! Помолюсь и спать… Может, в этот раз меня не будут мучить кошмары. Чертова напасть! Вот же! Всю ночь снятся, а утром ничего вспомнить не могу!
И только рассерженный брат направился к двери, как одноглазый включил диктофон: «…Но только мне претит к нему идти. Ведь я знаю, что кормит его напрасная вера…»
Рино оглянулся:
– Не мог я этого сказать, плут. Не мои это слова. Дай послушать все! Прослушав запись три, а то и более раз, брат со шрамом опустил руки и поник головой. Он сидел не шевелясь.
После чего попросил брата снова ввести его в транс, ибо хотел узнать «все, что сидит в его черном сердце».
– Хорошо, – глаза Мигеля были полны состраданием: ему было больно смотреть на брата. – Закрывай глаза и считай свои вдохи. Ты можешь ни о чем не думать: ни о своих страхах, ни о ночных кошмарах. Просто отправляйся туда, куда ведет тебя твоя фантазия. В темноту, где нет ничего, где нет света. Засыпай спокойно, ни о чем не думай. Не думай о вере, не думай об огне. Засыпай…
Рино погрузился в транс.
Мигель продолжал говорить:
– Рино, ты здесь?
– Да.
– Ты в темноте?
– Да.
– Но ты видишь свет?
– Да, фонарь передо мной, а вокруг тьма…
– Что ты чувствуешь?
– Отвращение. Я хочу потушить фонарь и остаться в полном мраке.
– Почему ты хочешь избавиться от света? – сердце Мигеля сжималось.
– Он – ложь. Мы сами зажгли его. Сами держим его в руках и сами же идем на его свет. Это обман. Огня нет. Мы сами несем его перед
