как оказался в нижнем лесу?
– Через другую шахту… через которую мы летали…
– А… да, мог! Ладно, оставайся на байке, я схожу, разведаю, что делает в Крепости наш беглец.
Мерадзе соскочил с седла на край бордюра, обегавшего устье шахты, взял гранатомёт, оставил Веронике автомат.
– Стрелять умеешь?
– Думаешь, придётся?
– От тюрьмы и от стрельбы не зарекайся, – пошутил Мерадзе. – Если что – стреляй, я снял предохранитель.
Нырнув в дыру, зиявшую на месте двери в отсек, он кубарем прокатился по полу коридора, освещённого тусклыми пятнами плесени, вскочил, держа наготове «Гном». Показалось, что сверху в коридор проникает странный шум: скрипы, хлопанье птичьих крыльев, визг свиньи и бормотание попугая.
«Какого чёрта?! – удивился лейтенант. – Что здесь происходит?! Зачем Точилину понадобилось проникнуть в Крепость с заднего хода? Что он задумал? Или это у него получилось случайно? Гулял по нижнему лесу, наткнулся на вход в шахту…»
Наверху бухнуло.
Мерадзе припустил бегом к спиралевидной лестнице в конце коридора и внезапно увидел мчавшуюся навстречу смутно видимую фигуру. Вскинул гранатомёт, но удержался от выстрела: бежал человек!
Однако фигура колебаться не стала, выстрелив из «бластера».
Мерадзе, обладавший прекрасной реакцией, успел нырнуть на пол, и невидимый разряд тугим кулаком прошелестел над ним, легко, как лист бумаги, сдирая со спины слой «ратника»! Колючая боль затуманила сознание, и выстрелить в ответ лейтенант не смог, да и не хотел. Лишь разглядел, как мимо стремительно пробежал человек с «бластером» в руке, одетый в такой же спецкостюм, но без шлема.
– То… чи… лин! – выхрипнул Мерадзе.
Но человек не остановился, исчезая в проёме выбитой двери.
Мерадзе с трудом встал, вдруг осознав, что спина у него действительно голая! Доковыляв до пролома, выглянул в отсек с лифтом и увидел, как Точилин заталкивает сопротивлявшуюся Веронику в кабину «дирижабля».
– Стой! – выдавил он.
Бывший охранник генерала Плащинина не отреагировал на этот стон.
Дверца кабины поднялась, закупоривая люк, «демонский» аппарат отошёл от бордюра и камнем упал в шахту.
– Стой, падла!
«Дирижабль» исчез.
Мерадзе начал перелезать в отсек через пролом, прикусив губу от боли в спине: она горела, будто с неё содрали кожу! – и в этот момент в спину ему вонзилась игла шприца! Во всяком случае, таким было первое впечатление.
Лейтенант дёрнулся назад и увидел несколько шмелей, один из которых и вонзил ему в спину жало.
Мачете, с которым бойцы Реброва не расставались, само прыгнуло ему в ладонь, и Мерадзе с криком «сдохни!» разрубил шмеля надвое. Затем снёс голову второму, норовившему вцепиться в лицо. Рассвирепев, закрутил впереди себя смертоносный веер лезвия, сбивая на пол разлетавшихся в стороны
