рыцагон. – Мария Егоровна покачала головой. – Вся в тетку свою. Та тоже до последнего летала, как сумасшедшая. Не хватает мне ее, подруги дорогой.
– Мне тоже, – грустно кивнула Анна.
– Книжки все еще пишешь? Тетка тобой гордилась. Всем рассказывала: мало того, что племянница следователь, так еще детективы сочиняет[1].
Вынув из сумочки фотографию, Стерхова положила ее на стол перед Кочетковой.
– Знаете эту девушку?
Та внимательно вгляделась в снимок и покачала головой.
– Нет, никогда не видела. А вот платьице на ней знакомое, из нашей костюмерной. – Она ткнула пальцем: – На самом деле было розовое. Списали его давненько.
Мария Егоровна подтвердила догадку Стерховой, и, казалось, все было ясно. Мысленно она формулировала следующий вопрос:
– Если эта девушка не актриса и не сотрудник театра, как на ней оказалось платье из костюмерной?
Мария Егоровна взяла фотографию и взглянула на оборот.
– Дай-ка сообразить. – Она ненадолго задумалась и неуверенно произнесла: – По-моему, в середине восьмидесятых мы начали сдавать напрокат костюмы, не занятые в репертуарных спектаклях. Но в точности поручиться не могу, надо проверить.
– Где? – встрепенулась Анна.
– Да в бухгалтерии. Аренду платили через кассу, должны сохраниться документы.
Стерхова разочарованно отмахнулась.
– По закону кассовые документы хранятся в архиве только пять лет.
– Ну да, – понимающе закивала Мария Егоровна. – Уж точно не сохранились. – Она взяла со стола фотографию и, вглядевшись в нее, проговорила: – Какой неприятный взгляд.
Тяжелая противопожарная дверь, ведущая в костюмерный цех, медленно отъехала, и в узкий проем юркнула тощая старуха в фетровой шляпке.
– Мария Егоровна, голубушка! Вам передали, что в моем платье из третьего акта порвана юбка? Третьего дня едва доиграла сцену, да и то, повернувшись к залу спиной.
– Знаю-знаю! Уже застрочили. – Костюмерша подхватилась со стула и пошла навстречу актрисе. – Ткань сыпучая, замучились с вашим платьем.
– Спасибо, дорогая. На вас вся надежда. Молодым, как теперь говорят, все по барабану. С ужасом думаю о том, что будет с нами, когда вы уйдете.
– А вы не думайте, – обиделась Кочеткова. – Бог даст, уйдем вместе с вами.
Актриса не привыкла обращать внимания на подобные мелочи, вероятно, поэтому не уловила обиды в голосе костюмерши. Приблизившись к столу, она взглянула на фотографию.
– Кто такая?
– Вам она незнакома? – поспешно спросила Анна.
– Впервые вижу. – Актриса ткнула пальцем в портрет. – Какой демонический взгляд.
– С чего вы так решили?
– Чисто интуитивно.
– Фотография была спрятана за подкладкой пальто из спектакля «Стеклянный зверинец».
Старая актриса вдруг
Подробнее читайте об этом в романе Анны Князевой «Песня черного ангела».
