быстро – почти незаметно. Для меня и Кости. Для Дмитриева, думаю, всё было совсем по-другому.
Я как раз хлопотала на кухне, и моя голова была занята мыслями: вот покручусь в своей пекарне ещё пару месяцев, пока моя живот не станет настолько большим, что трудно будет передвигаться. Потом буду сидеть дома – баловать Костю чем-нибудь вкусненьким, вязать детские вещи. Ведь уже в конце августа я должна стать мамой.
Так думала я, вынимая из хлебопечки пышущий жаром батон с гречневой крупой. И чуть не выронила его из рук от неожиданности, когда услышала восторженный крик мужа:
– Юлька, он вышел на свободу!
– Кто вышел? – я не сразу поняла, о чём речь.
– Дмитриев! Он уже давал интервью. Сказал: сдаваться не собираюсь, продолжу бороться!
Я тут же принялась замешивать тесто. Испеку, пожалуй, булочек с корицей – Костиных любимых. Праздник всё-таки!
***
Конечно, о двадцати рублях и давно и думать забыла. Я думала, что и Дмитриев о них и не вспоминал. Единственное, на что я надеялась, это на то, что он успел попробовать коврижку. Хоть какая-то маленькая радость в такой далеко не радостный день.
Но я ошиблась. Когда через пару дней я стояла у прилавка своей пекарни, вошёл Дмитриев. Неволя не прошла для него даром. Он побледнел, осунулся, но в его взгляде читалась такая решимость, что легко было поверить: сломить этого человека не удалось.
– Здравствуйте! Я помню, что должен Вам двадцать рублей, – сказал он, вытаскивая из кошелька пару десятирублёвых монет. – Извините, раньше никак не мог занести.
– Ой, ну что Вы, Максим Петрович? – запротестовала я. – Я уже о них и забыла! Очень рада видеть Вас на воле! Мой Костя, как узнал, что Вы освободились, чуть до потолка не прыгал!
– Спасибо! – пламенный оппозиционер немного смутился. – Я очень тронут! Передавайте от меня Косте большой привет!
– Спасибо! Обязательно передам!
Я не сомневалась, что Костя будет очень счастлив, что такой человек передаёт привет его скромной персоне.
– А деньги возьмите. Не люблю быть в долгах. И дайте мне, пожалуйста, вот эту коврижку.
– С изюмом или с курагой?
– С изюмом я уже пробовал. Кстати, очень вкусная. Давайте с курагой.
И снова он протянул мне две сторублёвые бумажки. А у меня мелочи – только те двадцать рублей, что он только что мне отдал. Для сдачи явно не хватит.
– Ой, у меня опять нет сдачи! – я виновато развела руками. – Может, у Вас найдётся помельче?
Но у Дмитриева помельче не оказалось.
– Тогда занесёте потом.
Теперь-то я уже точно знала, что этому человеку можно верить.
– Нет-нет! – запротестовал Максим Петрович. – А то вдруг опять не получится. Давайте лучше я у Вас ещё что-нибудь куплю. Например, вот эту
