Капитана Костанеду отравил я!
Вопли изумления огласили городскую площадь.
– Донья Соледад ни о чём не знала, – продолжал тем временем повар. – Я подсыпал яд втайне от неё. Зачем я это сделал? Так слушайте…
Толпа взирала на парня кто с удивлением, кто с жалостью, а кто и с нескрываемым гневом.
– Теперь, когда вы всё знаете, – закончил Теодоро свою горькую историю, – можете рубить мне голову.
– Пощадите, Ваше Величество! – взмолилась донья Соледад.
– Пощады! – крикнул из толпы мальчик лет десяти.
Черты его лица показались Теодоро смутно знакомыми.
Но король оставался непреклонен:
– Убийца моего лучшего бойца должен быть наказан!
Крики, унижения, позорный столб… Недолгая жизнь проносилась в мозгу парня с бешеной скоростью. Как жаль, что так рано приходится с ней прощаться! Хоть одно утешение – скоро погибшую родню увидит…
Когда голова лежала на плахе, и палач уже занёс над ним топор, Теодоро в последний раз посмотрел на собравшихся. Лицо доньи Соледад было мокрым от слёз. Мальчик, просивший для него пощады, тоже плакал. Последнее, что он увидел, прежде чем его голова слетела с плеч, было бездонное голубое небо.
***
Очнувшись, Теодоро не сразу понял, что происходит. Он лежал в яме среди груды человеческих тел. Одни были совсем свежими, другие отдавали гнилью. Наконец, он увидел своё собственное. Оно было без головы.
"Странно! Неужели я ещё живой? Как такое возможно?".
Руки с трудом нащупали голову, приподняли, выбрасывая прочь из ямы. Следом, подтянувшись, вылезло и само тело. Полная луна равнодушно взирала на это действо с ночного неба.
Всё ещё не веря в реальность происходящего, Теодоро схватил голову в охапку и, держа её перед собой, побрёл к дому…
Донья Соледад, увидев его, несказанно обрадовалась:
– Теодорито! Родной! Слава тебе, Господи! Проходи же, пока никто не увидел!
И ни капли удивления или страха не проскользнуло в её голосе.
– Видно, переборщил сеньор Оливарес с настойкой! – проговорила хозяйка, когда повар, умытый и накормленный, сидел подле неё.
– Вы его знали? – удивился Теодоро.
– Не то чтобы очень хорошо. Но как сейчас помню тот день, когда он зашёл ко мне в таверну. Я ему тогда эту самую настойку и подарила.
– Хорошая оказалась настойка! Я после неё, кстати, ни разу не болел… Только как бы теперь голову к туловищу примотать?
– Этого делать не придётся, – утешила парня донья Соледад. – Потерпи месяц-другой, пока новая не отрастёт. Но потом тебе придётся бежать из города…
***
В таверне Рохелио Гомеса, лучшего в городе повара, столики опустели. На кухне хозяйка мыла посуду, хозяин на пару с семилетним Теодорито убирали со столов остатки чужого пиршества. Увлечённые
