style="font-size:15px;"> – Ой! Глаза у него черные, с зубов чуть ли не слюна капает, и походку ты видел его, а? Скрюченный, быстро-быстро шагает.
– Ох, Аллах, дай мне терпения! – прикрыл лицо рукой староста.
– Ты видел, чтоб он хоть раз в церковь зашел? А? А ведь православный! Его ни в церковь, ни в мечеть не загнать! Боится, шайтан!
– Так ведь, – привстал доктор, пытаясь снова донести мысль о том, что, быть может, Степан просто мало верующий.
– Сиди, молчи уж! – и доктор плюхнулся на место. – Сегодня с утра в церкви служба была, Иоанна Крестителя праздник. Ты думаешь, где он был? У ворот храма сидел в тени, глазами своими зыркал. Сама видала!
– Если он колдует, то праздник Купалы упускать нельзя. Вся природа в свою силу вошла, – задумчиво сказала Василиса.
– Так надо вновь проследить за ним. Где он сейчас? – воспрял духом Самир.
– Знамо где, в лес пошел до реки. Он там себе дом отстроил, живет один.
* * *
Азамат и Василиса пошли, куда указала Гульнара. Ночное небо разбавляли розовые лучи заходящего солнца. Идя вдоль реки, встречали они и гадающих по венку на суженного девушек, и пляски вокруг костра, и вот, наконец, добрели до дома. Стояло жилище чуть на возвышении от реки, но рядом бил ручей. Не слышались уже ни звуки гуляний, ни щебет птиц. Лишь темные деревья угрюмо склонялись над избой и хмуро глядели на пришедших. Чем ближе подходили они, тем больше был туман, окутывающий местность.
– Ты погляди, – батыр склонился над ручьем, освещая тьму факелом. Вода текла ярко-розового цвета.
– А вот и помощники мои явились, – промолвил сзади ледяной незнакомый голос.
– Помощники? – сердито выдохнула колдунья, выпустив облачко пара.
Мужчина стоял напротив них шагах в десяти и держался свободно. Высокий, худой и какой-то угловатый. Волосы и глаза у него были почти белыми, хотя дать ему более сорока лет было трудно.
– А кто еще, кроме вас, мог подарить мне такую силу?
– Ты говори да не заговаривайся! – Азамат достал саблю, а Степан Николаевич перевел взгляд на Василису.
– Ты мужа утопила в день зимнего солнцестояния. Он умер, а я ожил, – Василиса сделала маленький шаг назад, а говоривший теперь посмотрел на батыра и продолжил говорить: – А из-за тебя девушка в день летнего солнцестояния утопилась. Не хотела быть твоей женой. Она умерла, но напитала меня силой. Вы оба скорбью своей насыщали меня, пока я не смог сам начать кормиться чужими силами.
– Кто ты, ирод? – прошипела колдунья.
– Иргаиль, повелитель вод, – борода его удлинилась, а кожа позеленела. – Вы мне помогли, и я вам помогу. Просите, что хотите.
– Руку Самиру ты отрезал? – опередила колдунья.
– Руку я ему не верну, – нахмурился Иргаиль. – Сам виноват, болтать надо меньше.
– Нам от тебя ничего не надо!
