и доступной. Неприятные мысли и разговоры отступали сами собой. Впрочем, таких разговоров за историю нашего с Кэт знакомства было не так уж и много. Казалось, что им неоткуда взяться. Казалось.
Я пришел на двадцать минут раньше срока, будучи не в силах усидеть на работе. Время тянулось неимоверно долго, и его течение было бессмысленным для меня. После звонка Кэт все насущные хлопоты показались мне ненужными, далекими, мелкими. У меня не укладывалось в голове, как люди могут всерьез заниматься ими каждый день и быть в гармонии с самими собой, считать себя непревзойденными тружениками. Из моего мира как будто бы изъяли самое главное. Содержательную часть, без которой жизнь превращалось в какую-то серую формальность вроде служебной записки, которую, не читая, подшивают в толстую папку. Наверное, поэтому, не дождавшись окончания рабочего дня, я примчался в парк. Мне был нужен ответ. Зацепка. Повод сохранить надежду. Или услышать последнее слово, которое эту надежду убьет.
Я не сразу узнал ее. Черный костюм, черная блузка. Я припомнил всего пару раз, когда видел ее в таком одеянии – это было на экзаменах в институте, да и то лишь потому, что в карманы пиджака было удобно прятать шпаргалки. Тогда ее улыбка и светлые волосы забавно контрастировали с черным цветом, смотревшимся чудаковато на ней, такой яркой и жизнерадостной. Но теперь Кэт была словно в плену этого черного цвета. Ее лицо выглядело уставшим, а волосы были решительно убраны со лба и собраны в тугой узел на затылке. Только походка – стремительная и уверенная – напоминала мне о той Кэт, которую я знал и надеялся снова увидеть.
Заметив меня, она тут же опустила глаза, но затем, будто одернув себя, вскинула голову и посмотрела на меня в упор.
– Привет, Вик, – обронила она, садясь на скамейку рядом со мной.
Она старалась, чтобы это прозвучало легко, но голос ее дрогнул. Или мне только показалось?
– Здравствуй, Кэт. Рад тебя видеть, – улыбнувшись, произнес я как можно более небрежно.
Фальшивка. Волнение, которое трудно скрыть за кривой усмешкой.
Молчание. Она деловито осматривалась. Я, не отрываясь, смотрел на нее.
– Как ты поживаешь? Что нового? – спросил я, продолжая глупо улыбаться.
– Все в порядке, – сказала она, не глядя на меня.
Снова пауза. Лишь шелест ветра в молодой траве и возгласы играющих детей откуда-то из глубины парка.
– Мне захотелось встретиться с тобой, – вдруг проговорила Кэт и, подумав, добавила: – Мне нужно было увидеть тебя именно здесь, на нашем месте. Мне нужно было пройти через это.
Тут она, словно опомнившись, бросила взгляд на меня и усмехнулась:
– Ты не понимаешь, о чем это я, верно?
Да, я не понимал. Просто смотрел на нее и ждал, что произойдет дальше. И чувствовал напряжение. Она сказала всего несколько слов, но мне становилось тревожно. И ее усмешка не разряжала ситуацию, она не
