от холода. В последний раз подняв голову, я ушел под воду…
И тут же ударился о что-то твердое. А затем почувствовал, как меня подхватили и вытащили на поверхность. Испустив вздох облегчения, я потерял сознание…
Довольно быстро я пришел в себя – очевидно, благодаря энергичным растираниям, сотрясавшим мое тело. И приоткрыл глаза…
– Консель! – произнес я вполголоса.
– Господин меня звал? – ответил Консель.
Вдруг, в свете последних лучей клонящейся к горизонту луны я заметил лицо другого человека, не Конселя, и сразу его узнал.
– Нед! – воскликнул я.
– Он самый! И все еще преследует добычу! – ответил канадец.
– Вас тоже выбросило за борт во время столкновения?
– Да, господин профессор. Но мне повезло больше, чем вам: я почти сразу нашел прибежище на плавающем острове.
– Острове?
– Да. Вернее, на нашем гигантском нарвале.
– Как?
– Очень просто! Я быстро смекнул, почему мой гарпун не пробил его кожу, а лишь затупился.
– Так почему же, Нед, почему?
– Потому что у зверя этого вместо кожи – стальная броня! Вот так, господин профессор.
Нужно было срочно приходить в себя, вспоминать минувшие события и перепроверить все, в чем был так убежден.
Последние слова канадца совершили переворот в моем сознании. Я торопливо взобрался на самую высокую точку нашего наполовину погруженного в воду пристанища и попробовал ударить по нему ногой. Подо мной была твердая, непроницаемая поверхность, а вовсе не податливая масса, свойственная телам морских млекопитающих.
Однако эта твердая поверхность могла оказаться не более чем костным панцирем наподобие покрова допотопных животных, и тогда мне пришлось бы пересмотреть свою классификацию и отнести морское чудовище к рептилиям и амфибиям вроде черепах или крокодилов.
Но нет! Служившая нам опорой черная спина выглядела гладкой, отполированной и не чешуйчатой. При ударе она издавала металлический звук и, похоже, была сделана из скрепленных болтами стальных пластин.
Сомнений быть не могло! Животное, чудовище, явление природы, которое поставило в тупик ученых всего мира и потрясло воображение моряков обоих земных полушарий, оказалось явлением еще более удивительным – творением рук человеческих.
Даже если бы ученые доказали существование самых невероятных, самых мифических созданий, я не был бы столь поражен. Все, что есть на свете чудесного, исходит от Творца – это вполне естественно. Но увидеть вдруг собственными глазами нечто невозможное, сверхъестественное и притом явно сотворенное человеком было для меня слишком большим потрясением!
Однако ничего не оставалось, кроме как признать очевидное. Мы лежали на поверхности некоего подводного судна, которое, насколько я мог судить, имело
