так интересно с мамой?
– Не знаю. Но вот няня Дуся зачем с ним связывается? Сама нас пугала, говорила бандит, а теперь смотри – хохочет, ну прям как маленькая! – по-взрослому возмущалась Валя.
И решили мы с Гришей больше не дружить, а маме сказать, чтоб держалась от него подальше. Гордые и довольные своей такой серьезной затеей, пошли спать.
Но, неожиданно для меня, в нашей с мамой комнате сидел Гриша и пил чай, болтая с мамой.
Я так обрадовалась этому, тут же позабыв об уговоре.
Гриша, заметив мою тетрадку, где я пыталась нарисовать домик, предложил помощь. Быстро и ровно нарисовал дом с окном, дверью и даже крыльцом. Но на этом его талант не иссяк, рядом с домиком возникли дерево, забор и даже человек.
Полюбовавшись рисунком, восторженно кинулась целовать, но, увидев, что он раздевается и, более того, хочет спать на маминой кровати, с возмущением вернула рисунок, заявив:
– Это моя мама, только моя. И спать с мамой буду я.
Гриша попытался уговорить, но тщетно, я непреклонно стояла на своем.
Тогда он сказал, что любит мою маму и хочет жениться на ней.
Я упрямо стояла на своем и, буквально вцепившись в мать, воскликнула:
– Женись, но спать мама все равно будет со мной.
Грише пришлось сдаться и уйти ни с чем.
Гордая и счастливая своей победой, прижалась к маме:
– Мамулечка, ты не бойся, я тебя никому не отдам, я всегда буду с тобой.
Но вот наконец-то настала долгожданная и непонятная свадьба. Виктор и Манечка, такие важные и даже чужие какие-то, но красивые и нарядные. Он в костюме, она в белом платье, а на голове фата (еще новое слово), сели в центре праздничного стола.
Вокруг народу, и все почти незнакомые для нас лица.
Все громко разговаривали между собой, не обращая на нас никакого внимания. Огорченно удалились на кухню, где, наевшись нашего любимого фруктового киселя, решили сыграть в картишки. Вдруг раздался крик, а потом шум, грохот. В испуге прижались друг к другу.
А брань уже перешла в дикие вопли. Наконец, все стихло, и, преодолевая испуг, подчиняясь любопытству, выглянули в коридор.
На полу лежал полуголый, связанный веревкой человек. Всезнающая Валя заявила:
– Это Манечкин брат, который только что из тюрьмы вышел. Мамка так сказала.
– А что такое тюрьма? – спросила шепотом, в ужасе не отрывая глаз от Маниного брата.
– Сама не знаю, – тоже шепотом ответила Валя.
Тут связанный человек зашевелился, задергался, пытаясь разорвать веревки. От бессилия начал дико ругаться бранными словами.
В ужасе, мы снова прижались друг к дружке. Опять набежали люди. Неожиданно кто-то подхватил меня на руки – оказался Гриша. В испуге прильнула к нему. Он, успокаивая, отнес меня в нашу комнату и долго еще держал на своих больших теплых руках, пока я не уснула.
А когда
