готовить теперь уже легкий чай для каждого по отдельности. К этому моменту Зоя Скаврон успокоилась и вернулась к остальным. На извинения Шин передал ей свежее пирожное и ответил:
– Настоящий чай вызывает настоящие чувства. Да, чаще это положительные эмоции, но всякое бывает.
– Но поначалу я будто бы воспарила над землей. Это чудесно. А затем… – задумалась она.
– Это твой внутренний мир. Нельзя полностью уйти от тревоги, хоть к тому и стоит стремиться! – философствовал Шин.
Ганс не согласился с ним.
– Уходя от тревоги, причина ее появления тем не менее не исчезнет! – возмутился он.
– Так, стоп! – остановила их Тори Бецу. – Уважаемые гости, чтобы вы поняли суть происходящего, выслушайте меня, пожалуйста. Чайная церемония – это не отталкивание проблемы, как таковой, а, наоборот, возможность быстро набраться сил для ее решения. Если ты сейчас не говоришь о проблеме, то это не значит, что ты ее игнорируешь. Мы таким образом расслабляемся, даем возможность духу насытиться новой чистой энергией. Вы знаете, что означает свиток, установленный Шином в нише в стене – токонома? А эта, пришедшая ему на смену композиция из ветвей и цветов – тябана? Нет? Я вам поясню, – добродушно сказала принцесса. Ей искренне хотелось, чтобы ребята действительно прочувствовали все волшебство древней традиции. Ведь кроме самой церемонии, выбор хозяина того или иного символа для ее проведения означал нечто негласное, сокровенное и несомненно актуальное. Шин, поклонившись, передал свиток Тори. – Спасибо тебе, друг мой! – поклонившись в ответ, проговорила она. – Это бесценный свиток XII века под названием «Гаки Дзоси». Переводится как «Сказания о голодных духах». На этом шелке изображены вечно голодные демоны, в которых после смерти перерождаются те, кто при жизни на Земле был обжорой и мог позволить себе выкинуть вполне съедобную еду. Голод демонов настолько неутолим, что они готовы пожирать даже собственных детей. Ведь при попадании в мир людей они, несомненно, становятся людоедами. Они не могут насытиться, и погибнуть тоже не могут. Таково их наказание за постыдно обжорливую жизнь. Такова их судьба после смерти.
– Кажется, я была знакома с некоторыми из них! – вникая в суть рассказа принцессы, вставила Тори, вспоминая Масуда Вармажа и его семью. Она сама чуть не пала жертвой одного из таких демонов.
– Ты чувствуешь параллели? Видишь ту прозрачную шелковую прочную нить, связывающую эти легенды с реальным миром? Понимаешь, как хозяин дома, Шин, тонко разглядел в твой душе, в душе незнакомого ему человека, то незримое, неосязаемое страдание, предложив картину автора, жившего много веков назад? А художник не знал этого мира, но ощущал его какими-то внутренними каналами. Ведь спустя много веков его творение остается актуальным, даже более актуальным, чем в эпоху, в которую он жил. И картина теперь не оставляет никого равнодушным. Я думаю, у каждого,
