Экспресс-отдел. Мне жалко Хитер, на кофе для которой я трачу твою годовую зарплату. Надо снести этот чёртов автомат… А знаешь, почему она его пьёт?
Я покачал головой.
– Потому что работает как вол.
– Потому что это её отвлекает. Ведь каждый раз, когда тебя носит по городу в поисках правды, она места себе не находит. Хлещет эту дрянь и наворачивает круги по коридору, когда в очередной раз не может с тобой связаться. Кто-то, может, и не видит, но я лёрк, Ник, и я немолодой лёрк. Я знаю людей лучше, чем вы знаете друг друга. Она волнуется за тебя. Она бы меньше волновалась, если бы ты работал в полиции, как этот твой друг.
А я ведь только отвлёкся! Чудище внутри подскочило как по будильнику и вновь полоснуло щупальцем по незаживающей ране. А Гардо неумолимо продолжал.
– Он тоже переживает за тебя, хоть и весьма своеобразно. Когда у меня пищит коммуникатор, я уже знаю, кто хочет спросить: „где опять носит этого поганца?“.
Я снова усмехнулся. Видимо, я позабыл, что сегодня День Вызывания-Чувства-Вины-У-Ника. Надо отметить в календаре. Неспроста я проснулся в такую рань.
Я думал, что тирада кончилась, но Гардо решил меня добить.
– И мне жаль тебя, Никки.
Это был контрольный выстрел. Что может быть унизительнее?
– Ты талантлив, молод, у тебя есть работа, девушка, друг…
Гардо нагнулся ко мне.
– Сейчас, внимание, будет очень важный вопрос… Какого чёрта и ради чего ты кидаешь всё это в расход? Ты можешь работать без риска для себя и редакции, не переступая через свои принципы. Тебя ценят и без этих безрассудств. Что и кому ты хочешь доказать? И, главное – зачем?
Последнюю фразу он произнёс тихо, но так, что она прогремела у меня в голове огромным гонгом.
Я и сам пытался ответить себе на этот вопрос. Не год, не два – ещё до того, как пришёл в редакцию, до того как познакомился с Хитер. До всего вот этого.
– Ты сказал, что будет один вопрос, а задал четыре, – ответил я.
Нет, ну я неисправим.
Гардо вздохнул. На этот раз тяжело, как вздыхают, видя, что долгие и серьёзные разговоры не имеют эффекта на глупое чадо.
Только что мне было ответить? Я понятия не имел, что ему сказать.
– Я не уволен? – спросил я, осмелившись посмотреть на Гардо. Он поднял бровь.
– Я борюсь с этим желанием, будучи уверенным, что так спасу тебе жизнь.
Шутит он или нет?
– Я не хочу, чтобы ты продолжал это дело. Всё это очень странно, непонятно и мутно. И дело даже не в этих сообщениях. Пусть этим занимается полиция. Как закончат, напишешь что-нибудь интересное. Я попробую выбить для тебя допуск к каким-нибудь любопытным, но засекреченным подробностям. А пока не лезь. Меня очень напрягает отношение Игоря.
Я вспомнил Игоря Зданевича, смурного начальника Дастина. Я однажды побывал у него на допросе. Несмотря на видок он капитан Уэйстбриджской полиции показался мне вполне приличным парнем. До последнего тянул с закрытием дела,
