в отчаянии взываю я, – а если у меня нет никакого адреса, что, по-вашему, я должен делать?
– Если у вас нет адреса, то что, по-вашему, могу сделать я? – переспрашивает она и закрывает задвижку.
Глава десятая
Четверг
Когда закрываю глаза, эти стены бесшумно надвигаются на меня, грозя раздавить. Но стоит резко открыть глаза, как они вмиг беззвучно возвращаются на место. Их не подловить. И не остановить.
На этот раз, открыв глаза, я их больше не закрою. Воздух здесь затхлый, пахнет средством от насекомых. Вдыхаю, и подкатывает легкая тошнота. Пора отсюда выбираться. Воздух там, снаружи, лишь в нескольких футах – чистый, свежий, влажный, ароматный. Холодный февральский воздух.
Хотя февральская ночь вовсе не предел мечтаний. В воздухе лед, и все, что ни надето на человеке, промерзает за считаные минуты. Но как только от холода начинает колоть пальцы, все остальное в мире теряет важность. И это хорошо. Пора отсюда выбираться. Я и часу еще здесь не протяну, не говоря уж про день или больше. Этот день точно станет моим последним.
От усталости закрываю глаза, а когда открываю, вижу, как потолок быстро возвращается на место. Еще секунда, и стало бы слишком поздно. Меня бы расплющило.
Когда я увидел, что он подмял ее под себя, то мог бы что-то сделать.
Сажусь. Если быстро поморгать, в складках темноты появляется она, ее лицо теперь знакомо.
– Отпусти меня! – кричу я. – Отпусти!
В голове снова стучит. Если позвать доктора, он, может, объяснит им, почему меня следует выпустить и как, оставшись здесь еще хоть ненадолго, я весь проржавею изнутри. Скоро задвижка откроется, и они проверят, жив ли я. Если в этот момент закричать, поможет ли это выбраться?
Минуты капают медленно.
Слышу за дверью шум. Готовлюсь закричать, когда дернется задвижка, но вдруг открывается вся дверь целиком. Свет ослепляет, и я прикрываю глаза ладонью.
– На выход, мистер Шют. Вы свободны.
Вглядываюсь сквозь пальцы. Это Блэйк.
– Что?
Я встаю.
– У нас есть для вас адрес.
Заметив на моем лице непонимание, она добавляет:
– Кросс-стрит, тридцать два. Эс И двадцать два.
– Что?
– Это адрес из нашей базы. В восемьдесят девятом вы были арестованы за нападение без отягчающих обстоятельств. Получили предупреждение.
Я знаю этот адрес. Гремит где-то в глухой пустоте моего мозга.
– Это не мой дом, – отвечаю я.
– Я знаю. – Ее интонация не меняется. – Он принадлежит Себастьяну Мэттьюзу.
И меня тут же подхватывает круговорот воспоминаний, вызванных этим именем.
– Отведу вас забрать вещи. Не забудьте, что вернуться вы должны через две недели, – говорит она, вручая мне бумажку с датой.
Смяв, сую бумажку в карман тренировочных штанов.
Если промолчу, смогу уйти. Не стоит разрушать все правдой – правдой,
