выпуклыми, и виделось в них что-то этакое, недоверчивое, будто бы наперед знал Олег Петрович, что лжет собеседник, но в характере своем не имел обыкновения ложь изобличать.
– Это хорошее предложение…
– Бросьте, – перебил Илья, раздражаясь. – Какое предложение? Купить за пять тысяч евро картину? Якобы Крамского? Якобы чудом сохранившуюся и не найденную другими искусствоведами? Да вся эта история белыми нитками шита!
Олег Петрович склонил голову набок, и сходство с совой усилилось.
– То есть вы полагаете, что ваш приятель…
– Придумал очередную аферу для дураков. А что… Очень удачно. Найти копииста. Заплатить. Потом еще кого-то, кто выдаст себя за хозяина… и, главное, найти идиота, который откроет кошелек, желая славы и быстрых денег. Допустим, я бы согласился. Готов поспорить, что цена выросла бы вдвое. Или втрое. А то и больше. Это же Крамской! И обнаружился бы другой покупатель, тоже заинтересованный… но я в азарте. Как отступать, когда состояние само в руки плывет. Да и что такое двадцать тысяч? Выложил бы. Нашел бы. И картину получил бы… а потом, конечно, пришлось бы проводить независимую экспертизу. И уж она-то выявила бы, что картина принадлежит вовсе не Крамскому… В лучшем случае, кому-то из учеников или подражателей. В худшем, но куда более вероятном, современная подделка. Генка развел бы руками. Он не виноват. Сам был обманут… Якобы хозяин исчез бы, конечно. И кому жаловаться, когда все законно?
Илья замолчал, поняв, что выдохся.
А Олег Петрович захлопал, вялые аплодисменты. И видится в них та же насмешечка.
– Эк вы здорово все расписали… Редкостное здравомыслие.
– Да уж…
– Большинство людей, стоит поманить быстрыми деньгами, мигом теряют голову. Я рад, что вы не из таких… Значит, потерпевшему вы ответили отказом, и он отправился искать других… спонсоров. А было кого искать?
Илья задумался.
– Вера… Он с ней беседовал. Татьяна еще… Она сегодня с утра Генку искала.
– И нашла. – Это Олег Петрович произнес тоном печальным, сетуя, что отыскалась гражданка столь сознательная, которая взяла и нашла потерпевшего. – Она и заявила об убийстве.
– А что с ним?..
Возможно, поспешила Танька, у нее всегда воображение не в меру живым было. И нет никакого убийства, а есть несчастный случай.
– Голову размозжили. Ломом.
Что ж… на несчастный случай это не похоже.
– И думаете, что это я? – Возмущение получилось вялым, наигранным, наверное, потому как возмущения Илья не испытывал, только вяловатое удивление: неужели и вправду Олег Петрович и та организация, воплощением которой он является, полагает, что Илья на убийство способен?
– Мы разрабатываем все версии, – дипломатично заметил Олег Петрович, а Илья ему тоже не поверил.
– Когда он умер?
– Между полуночью и двумя ночи.
– Тогда у меня есть алиби. – Какой-то нелепый разговор, будто бы Илья не защищается, а играет в подозреваемого, точно так же,
