лишить потерпевшего жизни.
Бред!
Он ведь это не серьезно?
Или как раз-то серьезно и настало то самое время, приглашать адвокатов?
– Значит, ломом по голове? И откуда этот лом взялся?
– Из подсобного помещения. Школьный инвентарь.
– Подсобка находится на первом этаже. И в прежние времена всегда была заперта.
Не то чтобы за серой дверью хранилось что-то ценное, интересное, но завхоз пребывал в уверенности, что только амбарный замок способен спасти школьное имущество от вандалов.
– Мне пришлось взломать замок, взять лом, потом подняться… найти Генку. Огреть его по голове… убрать лом, сходить за верхней одеждой. Спуститься к Вере… и на все ушло десять минут? Я бы не успел.
Олег Петрович улыбнулся, правда, улыбка эта была вялой, но виделась в ней снисходительность к собеседнику и нелепым его теориям.
– Допустим, лом вы могли изъять намного раньше. Припрятать где-нибудь… Потерпевшему назначить встречу. Он искал спонсора, а потому явился бы всенепременно. Вот и искать не пришлось. А дальше просто. Поднимаетесь наверх. Прихватываете лом. Убиваете. Идете за одеждой. Спускаетесь и уходите…
Звучало на редкость бредово. И при всем том правдоподобно. Илья даже увидел себя с ломом в руках…
– Чушь… все равно чушь. Зачем мне его убивать!
– Ради картины.
– Какой картины? Не существует никакой картины, я уверен… это очередная Генкина афера! У него всегда аферы замечательно удавались. В восьмом классе он собирал у всех наших девчонок деньги на литовскую тушь… по пять рублей. И они приносили, никуда не девались. А потом выяснилось, что тушь привезли, но вовсе не литовскую, а обыкновенную, которая в каждом магазине была. И Генка перед всеми извинялся, только денег не вернул. А в девятом классе он организовал подписку на книги дефицитные. У него же отец был со связями… и ему поверили! Проклятье, ему почти всегда верили!
А вот теперь злость была, и яркая, ничуть не придуманная.
Подавленная.
– Вас это раздражало?
– Нет. Мы… одно время приятельствовали.
– Пока не приключилась одна история…
…и о ней знает?
Откуда?
Или… Танька, конечно… Искала Генку, звонила… а потом труп нашли, и Танька, естественно, решила, что Илья его… Почему естественно? А Таньке всегда в голову всякая чушь лезла, для иного ее голова была не предназначена.
– Не хотите рассказать, Илья Владимирович?
Илья не хотел, но ведь не отступят. И главное, если промолчать, то останется у Олега Петровича одна версия, Танькой преподнесенная, а она всегда мешала факты с собственными фантазиями.
Илья вздохнул:
– Мы были в выпускном классе… Генка собирался учиться дальше, у него неплохо получалось. Как неплохо… Круглый отличник. Голова всегда работала замечательно. И знаете, обычно отличников не любят, дразнят заучками, но Генка был особенным.
