советские коммунисты поссорились с китайскими. На начало 80-х годов я прогнозировал новый раскол, и он произошел, в роли очередных раскольников выступили «еврокоммунисты». Оставалось только ждать, что эта пружина вот-вот окончательно сожмется и лопнет. Это и произошло в 1991 году.
В цепочке полураспадов самым слабым звеном оказалась Россия, точно так же, как в 1917 году она оказалась самым слабым звеном в системе капитализма. Материалистические земные процессы совпали с метафизическими в одной точке, – вот вам, Сергей Ервандович, и «эзотерика». Предоставляю Вам окрасить её по Вашему вкусу, но, боюсь, палитра у вас бедновата, недостаточна для описания всего многоцветия мира.
В Риме христианство одержало победу над государством лишь после долгой борьбы, точнее, не победило, а было взято государством на вооружение, и лишь после распада государства церковь стала его подменять. Советское государство с самого начала было идеологическим, причём идея неслась впереди государства, расчищая ему путь, само государство было ещё молодо, слабо, боролось с многочисленными, гораздо более сильными врагами и победило их именно благодаря этой идее. Но потом, когда государство укрепилось, система стала самодовлеющей, а идеология стала лишь её придатком, превратилась в набор догм, монотонное повторение которых вызывало у людей оскомину. В конечном счёте, государство решило, что не нуждается больше в идеологии, которой оно было обязано жизнью, может обойтись без неё и отбросить её, что и было сделано.
Маяк погас. Почему? Вспомните поэму Юрия Кузнецова «Змеи на маяке»: он погас, потому что змеи повадились греться на его стекле. Это поэма была написана на сюжет легенды, придуманной другим человеком для объяснения того, почему евреи любят заниматься творчеством Достоевского. Но в случае с «Русским маяком» это объяснение, позволяющее свести всё к «еврейскому заговору», не годится, дело гораздо сложнее.
Официальная догматика была односторонней и потому ограниченной. Такую же ограниченность проявляет сегодня и С. Кургинян, запугивая публику жупелом «чёрного оккультизма». Узкий религиозный и политический горизонт сужает и возможность понимания.
Еврейско-христианское начало победил Рим. Но побеждённый Рим продолжал и продолжает наносить ответные удары, о чем уже говорилось ранее. Октябрьская революция, новое воплощение «еврейского» начала, победило в стране – носительнице римского начала, и последующая борьба этих двух начал определяла нашу историю.
Я называю эти начала так, как называл их Ницше, и вкладываю в них пока что тот же смысл, который он в них вкладывал, хотя, повторяю, с моей точки зрения, его определения были неверными, но об этом потом. Заранее скажу лишь, что ницшеанское «римское» начало заведомо обречено на поражение в борьбе с этим началом, которое оно принимает за противоположное, не понимая его сути.
Марксизм в XIX веке, как некогда и христианство, тоже начался с маленькой
