«народных мстителей» вполне достаточно.
– Вы уверены, что это были именно они?
– Я это установил.
– И значит…
– Фактически это была казнь. Показательная расправа, от которой содрогнулась вся округа. Если хотите, урок на будущее для каждого, кто хотя бы доброжелательно посмотрит на русского.
Даю официанту сигнал повторить коньяк.
– Ну, предположим, – говорю я, вертя в пальцах рюмку с тёмно-золотистым напитком. – Однако пока не вижу связи между расследованием убийства, вашей отставкой и прибытием в Париж.
– Я же говорил, что не уверен, поймёте ли вы меня…
По горячим следам Каминский выяснил у местного старосты, где затаились «народные мстители». Свой лагерь они разбили в Калушинском лесу, у истока Ведьминого ручья, где, по слухам, в незапамятные времена стояло волховное капище. Оставив место происшествия на полицейских, следователь поскакал в Варшаву, в наместничество. Уже через несколько часов добился приёма у наместника Царства Польского графа Паскевича. Потрясённый трагической гибелью своего чиновника, Паскевич немедленно распорядился уничтожить «мстителей». По его приказу Каминский выдвинулся в Калушинский лес вместе с батальоном Мазовецкого гарнизона и присутствовал при разгроме повстанцев…
– Однако, – хмуро замечаю я. – Выходит, вы фактически сдали властям наших людей?
Разом побагровевшие щёки Каминского вскипают желваками
– Каких, к чёртовой матери, людей? – рычит он чуть ли не шёпотом. (Правильно. Внимание окружающих привлекать ни к чему.) – Зверьё это, а не люди. Позор Польши и своих матерей… Сдал и ни на грош не жалею! Трижды сдал бы, если б мог!
Не сдержавшись, бьёт кулаком по столу (официант с удивлением поворачивается в нашу сторону) и вызывающе смотрит на меня, однако я не расположен к дискуссии.
– Не горячитесь, – предлагаю негромко. – На нас уже оглядываются… Что было дальше?
Солдаты, окружив отряд, почти полностью перебили «мстителей». Немногих оставшихся Каминский, не теряя времени, допросил там же, в лесу. Выяснилось, что отрядом командовал некий Ян Зых, – единственный, кому удалось ускользнуть из окружения. Пленники рассказали о нём кое-что интересное. В своё время Зых учился в Виленском университете, однако был отчислен за участие в тайном студенческом обществе филоматов[8]. Свирепо дрался с москалями в дни Восстания, а после разгрома, сколотив отряд из недобитых повстанцев, засел в лесу и терроризировал всё воеводство.
Русских ненавидел слепой животной ненавистью, но ещё большую ненависть испытывал к полякам, которые хоть как-то симпатизировали врагам. Таких бывший студент убивал собственноручно – жестоко, с выдумкой. Калушинской девушке, погибшей из-за любви к русскому чиновнику, Зых перерезал горло лично. А перед этим первым её изнасиловал… Несчастному же чиновнику сам вбивал штырь в сердце, пока другие «мстители» прижимали человека к стене и затыкали тряпкой кричащий рот…
Замолчав,
Филоматы – тайное патриотическое и просветительское объединение студентов Виленского университета, действовавшее в 1817–1823 годах.
