Более того, по словам заместителя министра энергетики Павла Сорокина, сегодня российская нефть была бы прибыльной даже при цене в 25 долларов за баррель. Но он предупреждает, что затраты на добычу российской нефти растут, особенно это касается новой нефти. Так называемые ТРИЗ потребуют, чтобы мировая цена на нефть составляла от 70 до 75 долларов, чтобы обеспечить безубыточность[128]. Эта тенденция к росту издержек, в сочетании с перспективой снижения цен на нефть в условиях снижения мирового спроса на нефть, поставит российскую нефтяную промышленность в условия, когда выжимать прибыль будет все сложнее и сложнее.
Что необходимо сделать? Примечательно, что об этом «Энергетическая стратегия» практически молчит. Согласно вдумчивой критике двух ведущих российских аналитиков, Татьяны Митровой и Виталия Ермакова, главная причина – «сложная политическая борьба» вокруг этого документа, вызванная отсутствием консенсуса в отношении дальнейших действий. Между тем нефтяная политика последних пяти лет состояла в «пассивной краткосрочной адаптации»[129]. Последняя распадается на три вида мер: технологические, фискальные и дипломатические.
Технологические ответы отрасли: гидроразрыв пласта и горизонтальное бурение
Столкнувшись с этими угрозами, нефтяная промышленность не бездействовала. Три основные технологические инновации за последние двадцать лет в значительной степени способствовали тому, что производство продолжало расти, в основном на старых месторождениях: горизонтальное бурение и гидроразрыв пласта в сочетании с методом, называемым сейсмической визуализацией, который позволяет операторам видеть, где они бурят и где, вероятно, находится нефть.
Горизонтальное бурение появилось в России относительно недавно. Несмотря на то что первая горизонтальная скважина была пробурена в 2000 году, в течение следующих двадцати лет нефтяные богатства Западной Сибири отлично поддавались обычному бурению. Теперь это изменилось. В последнее десятилетие горизонтальное бурение быстро стало стандартной технологией при разработке месторождений в России. В 2018 году почти половина (48 %) всего эксплуатационного бурения приходилась на горизонтальные скважины. Самый сильный рост показывает «Роснефть», горизонтальное бурение в которой с 2013 года утроилось. Применяется эта технология прежде всего в Западной Сибири[130].
Фрекинг (гидроразрыв пласта, ГРП) также появился в России относительно недавно. Первоначально фрекинг вызывал споры в российском нефтяном истеблишменте, и даже к 2010 году он не получил широкого распространения. Но в следующее десятилетие фрекинг стал набирать популярность. В 2018 году российские нефтяные компании потратили на гидроразрыв пласта 133 миллиарда рублей (около 2 миллиардов долларов), что более чем вчетверо превышает показатель 2010 года[131].
Повсеместное внедрение горизонтального бурения и гидроразрыва
Выступление Павла Сорокина на конференции «Инновационная практика: Наука плюс бизнес», 11 декабря 2020 г., https://ria.ru/20201211/arktika-1588792812.html.
Tatiana Mitrova and Vitaly Yermakov, Russia's Energy Strategy 2035: Struggling to Remain Relevant, Etudes de l'IFRI, Russie.Nie.Reports, no. 28, December 2019, https://www.ifri.org/en/publications/etudes-de-lifri/russias-energy-strategy-2035-struggling-remain-relevant.
Источником этих цифр является отчет по нефтесервисной отрасли, подготовленный Deloitte Russia, «Обзор нефтесервисного рынка России 2019», https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/ru/Documents/energy-resources/Russian/oil-gas-russia-survey-2019.pdf.
Там же. Следующим поколением ГРП является многостадийный ГРП, при котором по всей длине горизонтальной скважины с большим отходом выполняется несколько ГРП, иногда двадцать и более. Это очень эффективный метод, обеспечивающий высокие начальные скорости потока, но он в то же время дороже и сложнее. Многостадийный ГРП стремительно вытесняет собой одностадийный. Количество многостадийных ГРП увеличилось с менее чем 100 в 2010 г. примерно до 1000 в 2015 г. и 2500 в 2018 г. и продолжает быстро расти. С другой стороны, количество одностадийных ГРП достигло своего пика в 2014 г. и с тех пор сокращается, хотя одностадийных операций по-прежнему гораздо больше.
