style="font-size:15px;"> И вот тут я поняла, что правильно сделала, что не рассказала ему о брате. С таким убеждением он бы мне не помог.
– А я верю, что все можно исправить, – твердо сказала я. – Надо только сильно захотеть, и чтобы родные поддержали. Это тяжело, но только вместе можно победить пагубные пристрастия. А если оставить человека одного, то даже самый сильный характер сломается.
Роман Викторович пристально посмотрел на меня, отпил свой кофе и сказал схожие с Ниной Николаевной слова:
– Тебе как будто бы приходилось с этим сталкиваться, – а в глазах вопрос: «Кто был этот человек?»
– С этим – нет, – опуская глаза, сказала я, – не приходилось. Но я знаю, как тяжело справляться с трудностями в одиночку.
Я чувствовала, как он прожигал меня взглядом и как будто бы хотел что-то спросить, но то ли не решался, то ли помнил о нашем уговоре не задавать вопросов, и не хотел его нарушить, и я не понимала, чего хочу больше – чтобы он спросил или промолчал.
В воцарившейся тишине, нарушаемой лишь потягиванием кофе из чашки, было столько безразличия ко мне и моей судьбе, что оно рвало меня на части. Я хотела быть кому-то нужной и интересной, хотела быть кем-то любимой, и чтобы этот кто-то взял на себя мои заботы.
Но, наверное, так бывает только в сказках, и я действительно слишком молода и наивна, если думаю, что я та самая Золушка, которой достанется прекрасный принц.
– В бизнесе приходится руководствоваться опытом и холодным рассудком, а не верой в чудеса, – наконец сказал Храмцов, и словно чем-то озадачившись, вдруг нахмурил брови: – А почему она пришла к тебе? Пусть Нина Николаевна придет ко мне, и я ей повторю все то, что сказал тебе.
По каким-то причинам, наверное, потому что я слишком добра, я хотела скрыть от него, что Нина Николаевна шантажировала меня. Я наивно полагала, что мои слова на него подействуют, и он возьмет ее зятя снова на работу, даст ему второй шанс, и не узнает, до чего может опуститься человек, желающий счастья своей дочери. Но тот, кто повязан с бизнесом, мыслит разумом. Не сердцем.
И мне не оставалось ничего другого, как сказать ему правду:
– Нина Николаевна видела нас обоих выходящими из номера Артема.
Возникла секундная пауза, после которой Храмцов, раздраженно вздув ноздри, протянул:
– Ах, вот оно что! А я то думаю, какого черта она пришла к тебе.
Он подскочил со стула и как зверь в клетке заметался по комнате.
– Вот сучка! Я ее столько лет держу на месте главного бухгалтера, хотя есть кандидатуры и получше, даю ей возможность доработать до пенсии, а она значит, шантажировать меня вздумала! Сука!
– Роман Викторович, она бы никогда не стала, если бы ситуация не заставила.
– Нет, Лера, это не ситуация ее заставляет так себя вести. Она просто хочет взять меня за яйца, и управлять мною! Завтра работа потребуется ее дочери. Послезавтра – брату, свату и так далее. А потом и денег попросит.
– Роман
