примирение человека со смертью. Но тут мнения великих умов разделились. Сократ и Платон убеждали всех забыть страх перед смертью, ибо душа всякого человека – бессмертна!
Величайший мыслитель древности Аристотель выражался весьма осторожно по этому поводу, чувствуя здесь соприкосновение религиозной философии с областью чистой веры. Он полагал, что наши растительные и чувственные способности погибают вместе с телом; та же божественная искорка, что зовётся нашим разумом, после физической кончины вознесётся и будет вечно гореть в наднебесном пламени, именуемом божеством.
Есть ли это бессмертие? Человек сам находит ответ на этот вопрос…
Умница Цицерон переосмыслил накопленное, и заявил, что все умершие живы на самом деле, и живут в посмертье той приятной жизнью, какая только и может заслуживать называться жизнью.
А сибаритствующие в своих поместьях Эпикур и Лукреций вольно освобождали всех желающих от страха смерти, и с ленцой поясняли, что душа погибает вместе с телом, и умирающий уже не способен воспринимать смерть как конец всего и пустоту. Чего ж тогда страшиться? От чего бежать, и чего искать?..
Были и другие освободители от страха перед неизвестностью. Так на теме смерти и поисков путей избегнуть её выстраивались целые философские системы. Никого не избавившие, впрочем, ни от смерти, ни от страха смерти.
Отодвинув на скамью неудачников предшествующих оппонентов, на историческую сцену выступили авраамические религии: христианство и ислам. Опираясь на общую системную базу иудаизма, эти учения провозгласили веру в загробную жизнь через воскрешение. И поскольку таким образом проявилась перспектива бессмертия, туманно обещающая освобождение человеков от страха смерти, следующим шагом была продекларирована сдерживающая от излишнего оптимизма надстройка. Суть её сводилась к обязательному страху перед карой небесной за совершаемые при жизни грехи.
Религиозный страх понадобился для моральной оценки деяний человека, для противопоставления добра и зла, и для воспитания в человеке чувства ответственности за собственный осуществленный выбор пред ликом смерти. И для власти над человеком!
В общем и целом, сменились не только боги, но и декорации в мире людей. Проблема же смерти и бессмертия оставалась неразрешённой.
Тогда страждущие ударились в отыскание чудесных технологий и сакральных предметов, с обретением которых всякий – всякий счастливчик! – мог обеспечить своё личное бессмертие. Своё. Личное. Без оглядки на менее удачливых.
Когда новозаветное предание поведало историю Иосифа Аримафейского, с кровью Христа от ран Его на кресте распятия, цель была обозначена – святой Грааль. Приняли как данность, что чаша та, сокрытая невесть где, обеспечивала несокрушимое здоровье и вечную жизнь. И сколько же сил и надежд было потрачено на его поиски!
Иные вспомнили древние мифы, и бросились искать пищу богов: греческую амброзию, индийскую амриту, иранскую хаому, и т. п. А иные прочие авторитетно
