тебя, – перестал ползти мужчина.
Из его широко открытых раскрасневшихся глаз обильно вытекали слёзы – последняя наивная попытка разжалобить палача и панихида по утраченной жизни. Женское, покрытое брызгами крови, лицо склонилась над ним застывшей холодной маской безразличия, заставив саму душу трепетать пред ликом того жуткого демона, что скрывается внутри.
– Прости… прости меня… – захлёбываясь собственными рыданиями, повторял мужчина одни и те же слова, зачитывая их, как спасительную мантру, увы, не способную достигнуть ушей того, кто не желает слышать.
– Прос… – застыл на губах обрывок фразы, вырываясь наружу с последним дыханьем, стремящимся покинуть пустеющие лёгкие. Холодное лезвие безжалостно ворвалось в мозг опустошающей болью, навеки прервав бессмысленную мольбу, и все те миллионы, миллиарды химических реакций, что формируют нашу мысль и сознание. Яркий свет в мгновение ока сменился непроглядною тьмой, словно кто-то щёлкнул невидимым переключателем. И теперь в этой бездонной черноте остатки самосознания корчились в мучительной агонии, степенно обращаясь в прах и утягивая за собой всё то, что некогда составляло уникальную личность.
Нож достаточно крепко вошёл в голову, а потому Зажигалке пришлось приложить дополнительное усилие, чтоб вызволить сталь из тесного ущелья плоти. Алая струйка потекла вниз, смешиваясь с кристальной чистотою до сих пор выделявшихся слёз. Женщина поднялась с земли и протёрла рукавом своё лицо, по-прежнему не смея оторвать взгляд от мертвеца. Кровь изо лба стекала у него прямо на глаза, а после следовала дальше, отчего создавалась пугающая иллюзия, будто бедняга плачет кровавыми слезами. Грубоватая щетина немного оттеняла мягкие черты довольно приятного лица, что не смогло полностью осквернить даже прикосновение смерти. И тут у Сары внезапно перехватило дыханье, а по всему телу прокатилась морозная волна озноба. Горькое и болезненное осознание в одночасье сорвало вуаль ненависти и слепоты, безжалостно сдирая их, словно кожу с лица. Хрипло втягивая ртом воздух, что казалось, просто не хотел идти в лёгкие, женщина бросилась к двум другим телам, в надежде опровергнуть свои опасения. Однако, все попытки отрицать очевидное пали ниц пред ликом правды, звонкой пощёчиной окончательно усмирив внутреннего демона.
Это были подростки. Стройные, высокие. Лет шестнадцати или семнадцати, не больше. Причём Фрэнк был самым старшим из них. Глупые, наивные дети… торопящие жизнь, дабы поскорее вкусить все её плоды, так часто забывая о том, что она может оборваться в самый нежданный момент.
– Твою мать, – только и смогла произнести Зажигалка.
Перед её взором вновь встало это плачущее лицо.
– Прости… – хрипло прошелестел голос внутри подсознания, словно ветер поднял очередную горстку пыли, унося её в никуда.
– Значит, дети, – тихо сказала Сара.
Это
