за откровенность, но наша матушка не хотела вести дорогостоящую войну за Пруссию. К тому же она понимала в то время шаткость своих прав на престол… Вы, конечно, в курсе о дворцовом перевороте в России… Не буду распространяться, хотя это не секрет, да и нас никто не слышит.
– Да-да. Это интересно. Мы могли бы с Вами побеседовать у меня за чашкой кофе или по-русски за чашкой чая. Я позволю себе впервые за последние годы нарушить свой рабочий распорядок. К тому же солнце уже высоко и становится жарко.
– Понимаю, господин Кант! Потеря жидкости из организма в виде пота – это для Вас неприемлемо. Дом Ваш не обласкан женской заботой по той же причине – человек должен сохранять живительную влагу в своём организме и не расплёскивать её понапрасну.
Э. Кант недоверчиво взглянул на Триона:
– О! И это Вам известно?
Они вошли в просторный дом. Кант провёл Триона в свой кабинет, где было много книг, и предложил гостю сесть за столик, который стоял между двумя креслами у самого окна. Слуга принёс чай и какие-то сладости.
Трион с несколько наигранным восхищением произнёс вслух:
– Вот здесь и создавался Ваш эпохальный труд «Критика чистого разума»? Почему Вы так назвали свою философскую работу?
– Я разумел под этим не критику книг и существующих систем, а критику способности разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремиться независимо от всякого опыта…
– Иными словами, мой разум знает a priori, что может произойти от совершения того или иного действия. У меня в этой связи возникает вопрос: А принадлежит ли этот чистый разум мне? Может быть, это разум Бога во мне?
– Вы так глубоко изучали мою философию? Поразительно!
– Изучал, если можно так выразиться. Скорее всего – усваивал. Ваши «антиномии» и многое другое… Больше всего мне симпатизирует Ваша концепция о «вещи в себе» и о «вещи для нас». Первая «вещь», которая «в себе», она непознаваема, поэтому потомки определили Вас в стан агностиков. Вторая «вещь», которая «для нас» – зависит от нашего практического сознания…
– Не совсем так, хотя в целом Вы понимаете мою философию достаточно адекватно… Человек – существо, ограниченное по природе. Поэтому познание неполно… Нет объекта без субъекта. Наше познание обусловлено и ограничено формами человеческого интеллекта. Объект это всего лишь явление в мировидении познающего субъекта. Вот откуда и «вещь в себе». Она не раскрывается для нас. Мы пытаемся проникнуть внутрь вещи и начинаем приписывать ей некую составляющую её сущность, которой она не обладает на самом деле. Восприятие обусловлено намерениями субъекта. В этом вся беда и наши страдания…
– Господин Кант! Вот я совершенно незнакомый Вам одушевлённый объект восприятия. Вы смотрите на меня и видите лишь некоторые представления обо мне, которые сложились в Вашем сознании за время нашего общения. Я не говорю,
