железом дверь, и она поддалась. В лицо ударил запах застоявшегося пива. Они спустились по скользким ступенькам и оказались в узеньком коридоре.
– Куда?! Ишь алкашня… – Навстречу им вылетел человек в грязно-белой куртке, из-под которой выглядывал воротник несвежей рубашки. – Повадились. Ну, валите отсюда, а то в милицию позвоню.
– Не надо, – сказал Вадим.
– Че-го? – переспросил человек.
– Пить на работе не надо.
– А ты мне подносил? Сейчас устрою в отделение.
– Мы из милиции. – Орлов достал удостоверение.
Человек икнул, шагнул назад, лицо его расплылось в подобие улыбки.
– Сейчас пивка организую свежего.
– Не надо. – Вадим отстранил его, и они прошли в зал.
Табачный дым, похожий на облако, медленно полз над островами столов. Дымили все, несмотря на устрашающую надпись «У нас не курят».
Звон кружек, обрывки разговоров, чьи-то выкрики сливались в однообразный непрекращающийся шум.
– Где ж его искать-то? – спросил Стрельцов, вопросительно глядя на Вадима.
– Сейчас. – Орлов обернулся, тот самый официант стоял за его спиной. – Можно вас?
Официант бочком, стараясь не задеть инспекторов, приблизился к Вадиму.
– Креветочки есть крупные, – доверительно сообщил он и даже зажмурился от удовольствия.
– Это потом. Вы здесь давно работаете?
– Лет десять. Я летать не люблю. У меня грамота.
– Прекрасно. Я хотел бы кое о чем спросить вас.
Официант изобразил на своем лице внимание.
– Так вот, – продолжал Вадим, – коль скоро вы здешний ветеран, то наверняка знаете местных завсегдатаев.
– Так вы не из ОБХСС, – с облегчением сказал официант, – я многих знаю. Многих. Кто такие?
– Тарас и Батон.
– Пьянь. Целыми днями здесь торчат.
– А сегодня?
– Здесь. Сначала пили, потом начали в железку играть. Второй день гуляют. Деньги завелись.
– Где они?
– А вон за тем столом.
В углу сидела компания. Пять человек здоровых мужиков.
– А вы Хоттабыча не знаете? – спросил Вадим.
– Там он, в углу.
– Вы здесь постойте, дорогой ветеран. – Вадим пошел к столу.
За уставленным кружками столом разливали водку.
– Слушай, сука, я петь буду, – толкал соседа в грудь человек с усиками и изможденным лицом, – решай.
– Погоди. Выпей лучше. Я заряжаю. Три первых, – сказал его сосед, здоровый детина, и протянул над столом сжатый кулак.
Силин сидел в углу, он был давно и тяжело пьян.
– Петя, – Вадим подошел к столу, – можно тебя на минутку? Дело есть.
На мгновение глаза Силина стали осмысленными.
– А-а… дру-жок… Ты ко мне… Садись… Налью.
– Потом, Петя.
