цвета куртка?
Силин задумался.
– Вроде как зеленая, – сказал он неуверенно.
– Вроде как или зеленая?
– Скорее зеленая. – неуверенно ответил Силин.
– А брюки какого цвета? – вмешался Фомин.
– Вот брюки точно помню – темные.
– А сколько было времени, когда он подошел?
– Часов-то у меня нет, но водкой уже не торговали.
– Ну что ж, достаточно точная хронография, – усмехнулся Вадим.
Человек, сидящий перед ним, измерял движение времени в зависимости от работы винных отделов и пивных палаток в районе. Исчисление суток для него начиналось с девяти утра, когда открывался первый «пивной шатер» в Зачатьевском, и заканчивалось закрытием винного отдела в магазине на Кропоткинской.
– Так, что дальше было?
– Он подошел, – Силин задумался, помолчал, – и говорит: здорово, мол, Петя, руку протягивает. Потом и Кирееву: здорово, мол, Виктор.
– Вы его видели раньше?
– Не помню. Он нам говорит: чего стоите? А мы ему: добавь рублишко. Он тогда портфель открыл и достал бутылку «Лимонной», говорит, дома поругался, где бы выпить? Витька ему и говорит: пошли, значит, ко мне. Мы пошли. А по дороге я Женю Тараскина встретил.
– Кто такой Тараскин?
– Сосед мой, мы работали раньше вместе. Я у него разводные ключи просил. Он мне сказал, что даст, если я ему мотоцикл отрегулирую.
– В какой квартире живет Тараскин?
– В шестой.
Фомин встал и вышел из кабинета.
Силин покосился на него и продолжал:
– Ну, потом мы в сторожку пришли. Сережа эту бутылку вынул, «Лимонной», колбасу, консервы какие-то. Мы по стакану выпили. Он достал еще одну большую, тоже «Лимонной». Я к Тараскину побежал. А как пришел, вижу, бутылка пустая, Витька спит, а Сережи нет.
– Сколько вы были у Тараскина?
– Часа полтора. Наладил ему карбюратор, он мне стакан налил. Я Витьку будить не стал, пошел домой, смотрю, дверь- то в особняк открыта… – Силин замолчал. – Закурить не найдется? – спросил он.
Вадим протянул ему сигарету, взял сам. Они закурили. Несколько минут сидели молча, следя за голубоватым табачным дымком. Вошел Фомин.
– Все в порядке, Вадим Николаевич, сейчас привезут.
Силин посмотрел на Фомина, этот человек был понятнее ему, и у него он сейчас искал поддержку.
– Что, Петя, замолчал? – Фомин придвинул свой стул к Силину. – Давай говорить. На полдороге останавливаться нельзя.
Силин ткнул сигарету в пепельницу.
– Значит, зашел в дом-то, гляжу, а здесь пошуровал кто- то. Я наверх. Там плитка эта лежит да железки всякие. Я домой сбегал, колеса с велосипеда снял, к тележке приспособил… Увез плитку ту да железки.
– Куда увез?
– В сарай. А утром Олегу Моисеевичу позвонил.
