помнить зло, совершенное этой рукой, а потом уже принимать раскаявшегося преступника. Вы поймите, что это не библейская история о блудном сыне. Это история борьбы с законом, а следовательно, борьбы с обществом.
Мнения собравшихся разделились. Большинство было на стороне писателя, спорили об искуплении, о лагерной теме в литературе. Несколько человек поддержали Вадима. Алла с «председательского» места, как предводитель войска, осматривала стол. Ей не важен был смысл спора, его социальная и нравственная основа. Спор, столкновение мнений – вот что главное. В ее салоне спорили – значит, людям интересно бывать у нее.
Машина резко затормозила. У поворота стоял пожилой старший лейтенант милиции.
– Участковый инспектор старший лейтенант Акимов, – бросил он руку к козырьку фуражки.
По тому, как он приветствовал, раскрыв сжатый кулак у самого козырька, по тому, как ладно сидела на нем форма, по смятой, чуть не по уставу фуражке Орлов понял, что человек этот пришел в милицию после многолетней военной службы.
– Садитесь, Акимов, – сказал Малюков, – потесните подполковника и садитесь.
Акимов сел аккуратно, стараясь не задеть начальство.
– Вы уж извините, – пробормотал он.
– Ничего, – сказал Вадим, – вы, Акимов, служили в армии?
– Так точно. Был прапорщиком, старшиной заставы. Уволился, пошел в органы.
– Понятно.
Старший лейтенант покосился на московское начальство, так и не поняв, почему его спросили об армейской службе.
– Поворачивай направо, – скомандовал участковый, – теперь прямо, вдоль зеленого забора и до упора.
– Что вы можете сказать о Лесоковском? – спросил Малюков.
– Ничего, солидный гражданин, музыку пишет. Гости к нему приезжают. Но все тихо, культурно. Гости в основном приезжают на машинах. От соседей жалоб не поступало.
– Прекрасно, – сказал Малюков, – значит, мы имеем дело с законопослушным гражданином.
– А в чем дело, если не секрет, конечно? – поинтересовался Акимов.
– Да какие уж тут секреты, тем более от вас, – засмеялся Малюков, – 208-я статья УК.
– Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, – ответил Акимов.
– Ого, – Малюков закрутил головой, – весь кодекс так знаете?
– Служба, – ответил Акимов.
Машина обогнула зеленый забор. К даче Лесоковского вел заасфальтированный отрезок дороги, обсаженный по бокам березами. Ворота были обиты медными полосами, по обеим сторонам стояли столбы со старинными уличными фонарями. Такой же фонарь висел над калиткой. Малюков вышел из машины, толкнул калитку. Заперта. Звонка не было, вместо него торчала медная рукоятка непонятного назначения.
– Вы ее вниз дерните, – сказал подошедший Акимов, – она с колоколом соединена.
Малюков
