Заказывают много, а пьют-едят – мало. Оркестрантам дикие башли бросают. Нам – чаевые. Короче, полный жор. Через то и терпим. Париж стоит мессы.
– Вы вначале обмолвились, что Марина с… кавалером внезапно заторопились и засобирались восвояси, – воспроизвёл ход допроса следователь.
– Да что там заторопились – сбежали, – серьёзно сдвинул брови к переносице Фирстов. – Будто испугались кого. Может, так и было. Марина ещё поминала Кудлатому какое-то имя…
– Имя! А конкретнее?
– …Н-нет. Не припомню.
– А если поднапрячься?
– Подна-пря-а-чься… Нет, не припомню, – посетовал официант. – Вертится на языке, а на ум нейдёт.
– Что если Марина поругалась с кавалером, потому и ушла? – отработал «скользкий» момент Подлужный.
– Исключено, – подумав, отрицательно замотал головой свидетель. – У них полюбовно катилось. Что сыр по масличку. И потом, она же его усердно так поддерживала, когда они уходили.
– Значит, всё-таки парочка испугалась человека с каким-то именем? Мужским?
– Конечно. Мужским. Во всяком разе, у меня такое мнение сложилось. И я бы уточнил: она испугалась. И не настаивал бы, что Марина испугалась именно человека, чьё имя она назвала. Просто оно звучало в момент их ухода. А вот кого-то или чего-то она точно испугалась.
– И последнее, – приступил к завершающей фазе официальной беседы Алексей. – Во что была одета Марина, какие украшения были на ней.
– Марина есть Марина, – вздохнул Фирстов. – Забываешься, и глазеешь на неё, а не то, что на ней. Нравилась она мне. С моей стороны это… кгм… дисквал. Что же на ней было? – задумался он. – На ней было что-то такое ажурное, красивое, как и она сама. Что-то типа лёгкой блузки, недлинной юбочки… Естественно, золото, украшения. А где что – не скажу. Не заострялся на том.
– Жаль, – недовольно выпятил следователь нижнюю губу. – Жаль.
Подлужный запротоколировал показания официанта и повернулся к Бойцову:
– Товарищ старший лейтенант, у меня всё. Не мешало бы нам с духом Полутора Будулая спиритический сеанс организовать. Вызвать, что называется, его к жизни.
– Значитца так, – встрепенулся «товарищ старший лейтенант», подражая любимому литературному и киногерою Глебу Жеглову, – в три часа, Андрей, жду тебя в кабинете номер двести шесть Ленинского райотдела. Рисовать умеешь?
– В школе пятёрки получал. И по черчению – тоже.
– Молоток! – одобрил Бойцов. – Лично малевать не сподобишься, а вот нашему художнику составить субъективный словесный портрет ты подмогни. До кучи и фоторобот состряпаем.
8
Возвращаясь на «Москвиче» в прокуратуру, Подлужный делился с приятелем мыслями, теснившимися в мозговых извилинах:
– Николя, а не порешило ли то самое лицо, чьё имя звучало, того самого Кудлатого, то есть ухажёра Марины? Отправил к праотцам его, а вслед за ним – и её. А?… Опять же, куда испарился Кудлатый? У Камы его не обнаружили. Час
