вышли на улицу, где уже порядком стемнело. Юрок, включив фонарь, возился около катка с мирно урчащем мотором. Бригада, опершись, кто на лопату, кто на метлу, молча смотрела на Юрка, не двигаясь, не проявляя рвения продолжать чистить объект. Свет от ближайшего к нам уличного фонаря красиво освещал искрящийся ленту дорожки вокруг пруда, покрытого еще одним слоем недавно выпавшего снега. Зайцев стал лениво разбивать корку льда прямо перед собой. Ударив пару раз, он снова посмотрел на часы и сказал неожиданно для всех и к общей радости:
– Думаю, на сегодня хватит. Шабаш, мужики. Темно уже. Завтра начнем и закончим.
Но только все повернули к теплушке, как в нашу сторону по колее, недавно проложенной трейлером с катком, начала подходить машина. К нам сразу донесся запах горячего асфальта. Все оцепенели. Машина затормозила, открылась дверца кабинки. Оттуда выпрыгнул молодой парень и весело проговорил, почти пропел:
– Вы нас не ждали, блин, а мы приперлися.
Он захохотал и от своей шутки, и от нашего вида: мы стояли, сбившись в плотный ряд у границ нашего объекта. Выражения лиц, наша твердая стойка и сплоченность наверняка напоминали какую-нибудь картину, что рисовали художники военной студии Грекова на тему «Враг не пройдет». Я тоже оторопела, осознав, что по чьему-то распоряжению график подачи асфальта начали уже сегодня. Между тем водитель похохотал еще немного, влез в самосвал, двинул немного вперед и стал сваливать асфальт на дорожку. Тут, наконец, все очнулись и стали остервенело орать. Зайцев попытался влезть в кабину водителя, вытащить его оттуда и прекратить выгрузку. Но не тут-то было. Водитель, видимо, знакомый с подобной ситуацией, запер изнутри дверь кабинки. Он лишь на мгновение повернулся в сторону бригадирской головы, когда та замаячила за стеклом, неслышно выругался и продолжал держать гидравлический рычаг подъема и спуска кузова, разгружая его полностью. Закончив разгрузку, он с опущенным кузовом стал отъезжать. Отъехав на некоторое расстояние, вышел из машины, взял лопату, залез в кузов и быстро очистил его от налипших кусков смеси. Потом снова забрался в кабинку, привел кузов в горизонтальное положение, рванул на газ и скрылся.
Зайцев, человек с богатым жизненным и профессиональным опытом, сделал несколько дыхательных движений, вошел в свой обычный образ философа-созерцателя мерзостей жизни и дал команду работать. Минуту-другую члены бригады, не двигаясь, смотрели на него, надеясь еще услышать что-то обнадеживающее. Нет, Зайцев уже принял окончательное решение и имел намерение следовать ему. Он стал быстро продвигаться вперед и крушить ломом корку льда. За ним следовали злые и яростные члены бригады и загребали лопатами лед, снег, мусор, застывший на льду с первых осенних заморозков. Дойдя до первого поворота, по команде бригадира все бросили расчистку, вернулись к куче сваленного асфальта и начали разбрасывать его на дорогу. Юрок тут же двинул давно разогревшийся каток на разбросанный асфальт. Подошла вторая машина, которая быстро сбросила свой груз и так же быстро скрылась.
Никто уже не протестовал. Дело даже спорилось. Злые мужики вошли в раж и без остановки бросали и
