показалась мне немного преувеличенной:
– Я сейчас знаешь, чем увлекся? – не ожидая услышать ответ, пояснил – Я стал придумывать всякие интересные штучки к нашим дорожно-строительным механизмам. Видела сегодня один агрегат там, на объекте? Закупили в Италии, но там не подумали о наших зимах, пришлось доделывать, переделывать. Видела, как работает? Понравилось?
Я приготовилась ответить, но в это время с улицы рванули дверь. В теплушку заглянул мужичок, похожий на деда Мороза, с красными щеками и носом. Не закрывая дверь и не переступая порожка, он поздоровался со мной вежливо – нейтрально и радостно с Олегом. Они обменялись несколькими фразами, и через минуту Олег уже направился к двери, застегивая на ходу свою куртку. Перед выходом он оглянулся, извинился и уверил меня, что скоро вернется.
Но его не было долго. Он вошел, покрытый инеем, потирая красные без перчаток руки. От него исходила бодрость, холод и знакомый запах горячего асфальта.
– Ты говоришь, смысл жизни? – спросил он таким тоном, как будто мой вопрос, заданный час назад, тоже смиренно сидел здесь на табуретке вместе со мной, свесив ножки и ждал, пока вернется ответчик. Олег взял стакан с недопитым коньяком и стал медленно отпивать, вертел обеими руками стеклянные грани вправо-влево, как будто согревал ладони. – Ну, как я понимаю, тебя интересует лично твой смысл, именно твое предназначение, а не вообще. Так? – Я кивнула. – Строго говоря, смысл жизни, предназначение и призвание – это три разные вещи, это не одно и то же. Смысл остается всегда, он предопределен самим твоим появлением, рождением.
Олег встал, подошел к печке, прислонил туда стакан и теперь продолжал его вертеть, не отрывая от горячей стенки. Я следила за стаканом, боясь, что он сейчас лопнет.
– Что рассуждать о смысле жизни? Это совсем просто. Это всего лишь необходимость ее, жизни, биологического продолжения во всем объеме. Дана жизнь – храни ее, вот и все. Так? Хотя если поразмышлять о том, что творится сейчас, что мы делаем с природой, то вполне логически предположить, что дальше человечеству придется очень озаботиться, казалось бы, самым простым и естественным делом: возможностью продолжать жизнь на Земле. Это будет совсем не просто. Слишком много опасностей от нас самих. – Олег говорил неспешно, подбирая слова, но было очевидно, что он сам много думал на эту тему.
Потом он замолчал, только все ходил и ходил по комнате кругами. Я ждала продолжения и поворачивала голову в сторону его проходов.
– А теперь о предназначении… Я тебе одну притчу расскажу. – Он, наконец, остановился, сел напротив меня, допил то, что оставалось в стакане, и снова посмотрел на меня внимательно и серьезно. В его взгляде не было заметно ни малейшего намека на количество выпитого коньяка. – Я не знаю, откуда эта притча… вроде испанская, но это не суть. А суть вот в чем. Жил-был мелкий чиновник, служащий, что-то в этом роде, ничем не примечательный человек, очень набожный, истый католик. Каждый день он ездил из своей деревни
