Пётр. – Будь осторожен в таких словах. Понятно, что без злого умысла. Но у Государя нашего терпение, как сказывают, невеликое. И слова твои легко можно повернуть против тебя. Что, дескать, ты сманивал людей на отъезд в Польшу. Говоря о том, как там всё славно.
– Так я такого не говорил!
– А как ты это докажешь? Люди слышат, что хотят. А призывы отъехать на службу к крулю Польши есть измена.
– Так…
– Ежели спросят про плуг – сказывай, что не помнишь. Купец какой-то на торжище заезжий. А откуда тот прознал – не ведаешь. Где пользуют – тоже. Просто слышал, что дело доброе. Сам же говоришь – «доброжелателей» у тебя много.
– Да зачем им с такими пасквилями связываться? Им ведь надо меня к ногтю прижать.
– Это пока. А если увидят, что птичка не идёт в клетку, то могут на всякое пойти.
– Понял тебя. Спасибо, – хмуро ответил Андрей.
Пётр был прав. В здешней среде нужно очень плотно думать о том, что ты говоришь и кому. Следя не только за языком, но и за жестами да поступками. Огромное количество условностей формировали сложнейший узор общественной паутины, по которой стоило немалого труда пробираться, чтобы не спровоцировать смертельно опасных пауков. Тем более сейчас, он ведь, чай, не крестьянин. С него и спрос совсем другой.
Немного помолчав и подумав, Андрей отправился к Илье. Требовалось срочно сменить тему. Просто чтобы не загоняться и отвлечься.
Тот отдыхал возле кузницы. После завершения ударных работ, требующих максимальной концентрации человеко-часов, кузнеца оставили в покое. Точнее, позволили заняться обустройством своего рабочего места.
– Смотрю, ты уже уголёк жечь начал? – кивнул Андрей на горн, раздуваемый Ильёй.
– Так и есть. Хочу проверить меха твои.
– Ты ведь помнишь? Клятву дал.
– Такое забудешь, – усмехнулся кузнец. – Бессмертием своей души поклялся, что всё узнанное от тебя никому без твоего разрешения сказывать, показывать или иным способом сообщать не стану, – повторил он свои слова в упрощённой форме и, истово перекрестившись, поцеловал крест и, чуть прищурившись, очень тихо добавил: – Ведун.
– Ты такого слова не сказывай, – нахмурился Андрей, оглядевшись и проверяя, что никто не слышал. – Вот услышит кто. Проболтается священнику на исповеди. И всё… поминай как звали. Не только меня. Но и тебя. Никого не пощадят.
– Чай, не дурень, понимаю, – очень серьёзно ответил кузнец.
– Ладно. Что с мехами? Удалось разобраться?
– Дуют – лучше не придумаешь. А главное – постоянно. Куда ни тяни – всё одно дуют. Славно!
– Готов уже дела делать по ремеслу своему?
– А то!
– Тогда смотри, – показал ему Андрей сулицу. – Видишь, какой наконечник. Нужно таких же. Только в черешке плоском пару дырок наделай. Чтобы можно было нагелями крепить на древке.
– А чего таких? Почему не с втулкой? Они же лучше.
– Железа больше уходит, да и дольше делать. Кроме того, с черешками можно
