такое отношение не вызывало ни у кого ни возражений, ни зависти.
Хотя без историй порой не обходилось. Киркоров вспоминает: «С Ольгой Кормухиной у меня на первых порах случился конфликт. Она ненавидела поп-музыку, но Алле безумно нравилась. Я до сих пор не могу понять, почему в «Рождественских встречах» она привечает тех или иных исполнителей. Но в тот момент Кормухина меня бесила страшно, она издевалась над моей песней «Не смотри ты на часы, а смотри ты на меня», вела себя вызывающе: «Кроме рок-н-ролла никакой музыки нет!»
Я помню, мы с ней за кулисами так сцепились, что нас даже разнимали. Я защищал свое, она свое. Я ей говорил: «Ты не баба, ты – мужик в юбке, так женщины себя не ведут!» Ну не мог я принять ее жесткую манеру. У меня свои принципы, для меня женщина – Алла Пугачева, Алсу, Дайяна Росс.
Но спустя годы я увидел в Кормухиной великую рок-певицу с обалденным голосом и талантом. Каждый человек защищает дело, которому он себя посвятил, но это понимаешь только с годами, с опытом. В «Рождественских встречах» Алла раскрывала человека, давала нам возможность дружить и конфликтовать порою».
Ольга Кормухина спела в первых встречах несколько песен, в том числе и свой хит:
Где ты, мой сон, светлый сон,
Мною забытый давно?…
Мы пытались разыскать ее, пригласить к микрофону, но ее жизненные обстоятельства изменились: она больше не выступает на эстраде, стала послушницей в монастыре и поет в церковном хоре.
Заканчивала «Встречи», конечно, сама Пугачева. Перед песней «В родном краю стою я на краю» она обратилась к зрителям:
– Тяжелое время сейчас. Да, собственно, ни одно поколение не могло сказать про свое время, что оно было легким. Признаемся: мы растем и развиваемся в интересное время. Но тоже тяжелое. Самое главное, мне кажется, нужно понять: нам предстоит не то чтобы перестроить, нам предстоит построить новое и восстановить то, что мы когда-то разрушили. И на земле, и в себе, в своем душевном, человеческом храме, и пусть этому никто не мешает – ни злоба, ни клевета, ни рвущиеся к власти. Никто…
Мне вспомнился разговор в доме у Пугачевой. Мы ужинали, и я спросил ее:
– Как бы вы оценили первые «Рождественские встречи»?
Она улыбнулась:
– Хотите уйти от ответственности? Не выйдет, Глеб Анатольевич. Ну, я могу сказать, что было трудно, что снимали все двумя камерами, не хватало техники. И только. Ей-богу, вы меня ставите в неловкое положение. Что я буду вам указывать или подсказывать, что говорить? Не знаю я ничего и, честно говоря, на вопросы ваши отвечать не хочу и не могу. Не потому, что они мне не нравятся, просто я не знаю ответа. Если сами за себя «Рождественские встречи» ничего не говорят, тогда зачем они? Нет, Глеб Анатольевич, сами, все сами. Проанализируйте в конце концов, оцените.
И сказала это так певуче и лукаво, что попасть в ее тон было невозможно.
– Значит, я могу понять, что вы мне полностью доверяете? – заявил я, не пытаясь перейти на серьез.
