хочешь сказать: будем сидеть и молчать приклеенными?
– Ну да. А она – сидеть и плакать. Поэтому ей клей и маленький.
– Справедливо, – я разматываю провод, и мысленно сравниваю его со словесной вязью Олежкиных изречений. Все путано и безграмотно, но отчего-то понятно. Хотя, возможно, понятно только мне. Любой другой послушает и тихонечко сойдет с ума…
Несмотря на активную помощь Олежи, я все-таки выстраиваю простенькую цепь: батарея, кнопка, лампочка. Схема несложная, но я волнуюсь. Все равно как перед испытанием нового самолета.
– Внимание, включаем!
– Первый попроб! – вопит Олежа.
«Попроб» проходит блестяще. Кнопка отчетливо щелкает, лампочка загорается.
Олежа восторженно орет и энергично жмет кнопку, проверяя электрификацию будущего дома.
– Теперь я буду писать книги! – кричит он.
– Здорово, – я ничуть не удивляюсь его логике. – Свет и книги – это где-то и впрямь рядом.
– Вы с мамой заснете, а я дыщ в дом, свет включу – и сразу писать.
– Да уж, со светом писать сподручнее. И писать, и писать. Главное – ударение не перепутай.
– Что?
– Да так – пошутил неудачно. Продолжай.
– Ну… И буду потом ходить такой…
– Крутой?
– Ага, с ручкой и книгой. И все будут знать, что я писатель.
– Это тебе раньше надо было родиться. Лет этак на сто.
– На сто? – Олежа замирает. Число «сто» для него уже не чужое.
– Ага. Теперь писателей никто не знает. А сто лет назад их уважали, на руках носили.
– Это тяжело – когда на руках?
– Кому как. Тем, кого носят, обычно не тяжело. Лишь бы не уронили.
– А бывает, что роняют?
– Еще как! И роняют, и пинают, и денег не платят. Раньше вот Горький на свои гонорары целую партию кормил.
– Партия – это семья?
– Ну… Практически да, только ртов побольше. И все равно гонораров хватало. А тот же Куприн после публикации трех рассказов сумел оплатить все долги.
– У нас тоже долги есть?
– Наверное, будут. После сегодняшней покупки…
В прихожей пчелой гудит домофон. Я спешу к трубке, Олежа семенит следом.
– Картон привезли! – почему-то шепотом говорит он. – Для домика!
Я выслушиваю сообщение и открываю дверь. Олежа прав: привезли долгожданный картон.
***
Холодильник выгружен, пенопласт выброшен. Подобно двум воинам-исполинам мы стоим перед пустой картонной коробкой.
– Ну что, начинаем строить?
Я качаю головой.
– Начинаем чертить. Черными чернилами чертеж и все такое…
– Почему чернилами?
– Потому что без чертежа ни одно важное дело в жизни не делается.
– Да-а?
