оказываться у могилы.
– У меня период какой-то странный… Не знаю, что происходит. Кошмары мучают. Как-то херово себя чувствую. Еще минус один из класса. И двое из нашей четверки. Осознаешь? Двоих уже нет. – Он посмотрел на собственные руки. – Ты помнишь Гриню?
– Конечно.
– Я в последнее время почему-то все время о нем думаю, думаю. Показалось на днях, что видел его брата Сергея. С тех пор что-то все о Петьке не могу забыть. Вспоминаю, вспоминаю… Так все глупо. И думаю, на что я трачу жизнь…
– Э, ты чего, Зин? Что за пьяный бред?
– Гриня тратил бы жизнь правильнее. Он тратил бы ее на науку, на открытия. А его нет. А я остался. Почему я остался, Кэт?
– О, это, брат, меня тоже убивает. Оля была гениальной, важной и нужной. Сколько могла сделать, но не успела. А я? Тавтологию в предложениях исправляю. И вы серьезно оставили меня?
– Несправедливо. – Согласился, кивая, Зенкевич.
– Конечно. Ты знаешь, кто такая Анна Ярославовна? Нет? Дочка Мудрого, отданная замуж за Генриха I. Французская королева и предок всех французских королей, даже если они были из разных династий. Корни все равно вели к ней. У Парамоши дома огромная схема была. Все генеалогическое древо от Мудрого до Людовика XIV. Знал?
Зенкевич покачал головой, но рассеянно, будто и не слушал, потом так же рассеянно продолжил:
– У него была мечта. А у меня не было.
– Не верю, Зенкевич. Есть у тебя мечта, сын есть. Прекрати, пожалуйста, ты меня пугаешь.
– У меня мечта заработать побольше денег и квартиру попросторнее купить. Летом на Гоа съездить, зад на солнце погреть.
– Ну и у него такие же мечты были бы. Или он, думаешь, кем бы вырос?
– Не знаю, но кем-то другим. У него никогда не было приземленных желаний. У него все мечты были масштабные, помнишь? Экспедиция на Северный полюс, к Земле Франца-Иосифа.
– Он прекрасно понимал, что это не самые рациональные мечты. Не думаю, что из него второй Федор Конюхов39 вышел бы.
– На архипелаг какой-то хотел попасть. И особенно это… Главная мечта всей жизни. Мыс Марии.
– Главная мечта?
– Да, конечно. Это мыс такой в Северном Ледовитом океане, или в Баренцевом море… Не помню. На Северном полюсе где-то, очень далеко. Он так всегда о нем говорил… Когда рассказывал о снеге, пронизывающих ветрах, которые продувают мыс круглый год, скользких крутых склонах, глубоких гротах, по коже катились мурашки. Этот мыс на далеком острове оживал. Там всегда пустынно и безлюдно, и на склоне, на самом краю, стоит одинокий маяк, стройный, белый, с ржаво-коричневой купольной крышей. Заброшенный, заколоченный, нежилой, построенный в 30-е, кажется, годы. До цивилизации – больше часа езды. Я ведь тоже вслед за ним начал мечтать побывать когда-нибудь на мысе Марии… Его когда-то открыл Крузенштерн40… Ты знала?
– Маяк открыл?
– Да
Федор Конюхов – российский путешественник, в одиночку совершил 5 кругосветных плаваний.
Иван Крузенштерн, настоящее имя – Адам Иоганн фон Крузенштерн (1770-1846) – мореплаватель, возглавивший в 1803 году первое русское кругосветное плавание.
