Маршрут ее пролегал через куполообразные горы востока Кентукки по дорогам местного значения, через небольшие городки, втиснутые в узкие долины, мимо ферм с их вспаханными на крутых склонах полями, мимо кирпичных церквей с вывесками, взывающими: «Ты можешь купить огнетушитель, но в аду он тебе не поможет» и «Помните: сатана был первым, кто потребовал равных прав». Она попыталась вспомнить то немногое, что узнала на занятиях о столкновении с противником, вооруженным пистолетом. Если находишься достаточно далеко – беги зигзагами, потому что попасть в движущуюся цель гораздо сложнее, чем люди полагают, насмотревшись телесериалов и кинофильмов. Если ты близко – быстро уходи с линии огня. Атакуй и повреди руку, держащую оружие, но, что более важно, выведи из строя человека, владеющего оружием, ударом локтя в лицо или горло. Учитывая, что ее инструктор провел единственное занятие по этой технике, Лиза поразилась самой себе – как много она из него усвоила: хотя вспоминать замедленный урок в додзё [17] было в несколько раз сложнее, чем применять его против человека, намеренно пытающегося тебя застрелить. Со временем пейзаж переменился, превратившись в длинную гряду холмов по мере приближению к Лексингтону: она проехала мимо главного входа в Трансильванский университет, названию которого очень удивилась. Удостоверившись в этом, она пробормотала: «Да ладно?! Серьезно?», думая, не насмехается ли над ней Сефира. В течение дня она делала остановки только на ланч в зоне отдыха, на обед – в придорожном кафе и наконец в «Дэйз инн» в Падьюке, где сняла номер на ночь: глаза ее следили за каждым, кто приближался к ней, уши слушали, не окликает ли кто ее по имени. Никто не приближался и не окликал, но это мало утешало ее. Сефира, по-видимому, меняла темп своих атак, не позволяя Лизе чувствовать себя комфортно, упреждая их.
В течение следующего дня она проехала весь Иллинойс и через Миссисипи – в Сент-Луис, и никто не покушался на нее. В тот вечер, однако, Сефира предпочла навестить Лизу непосредственно в ее машине, и если это и не назвать в прямом смысле физическим нападением (хотя, очевидно, Сефира могла парализовать ее, пусть и ненадолго), то вполне – радикальной эскалацией ее кампании психологического давления. Интересно, гадала Лиза, связано ли раздражение, мучившее глаза весь последующий день, замедляя ее продвижение через Миссури в Канзас и из Канзаса в Колорадо, с ее разговором с Сефирой? Несомненно, резь в глазах рассеивала внимание, отвлекая от мужчин, снующих вокруг нее на стоянке грузовиков, куда она заехала в «Денниз» перекусить сэндвичем с беконом и салатом и картошкой фри и заправить бак «Аккорда». Она замечала присутствие мужчин только лишь когда те оказывались уже слишком близко, и слишком поздно, чтобы можно было избежать беды, вздумай кто-то из них напасть на нее. Она вернулась на дорогу с ощущением, будто избежала ситуации более опасной, чем могла представить. Несмотря на данное себе обещание не ослаблять бдительности, Лиза была застигнута врасплох на парковке
