не рассмотреть ничего.
Мужчины поднялись на верхнюю точку опушки, чтобы получше рассмотреть низину. Маскировка и правда была без надобности: низинку устелил густой туман; он вытянулся по всей ширине поля, поднимаясь почти до самых деревьев. В этом белом море можно было спрятаться надежнее, чем в любом укрытии. Пожилой боец успокоил разведчика:
– Ты не волнуйся, Нюрка безо всякого компаса дорогу отыщет.
– Спасибо, отец. Сегодня же вернется твоя помощница, – уверил артиллериста Глеб.
Он взобрался на лошадь, приноровился сидеть на широкой спине – лямки от тяжелого груза оттягивали назад. Пальцы запустил в шелковую гриву и слегка сжал бока пятками: «Вперед!» Кобыла послушно пошла резвым шагом к спуску в низину, и уже минут через десять они оказались в густом молоке тумана. Он был таким плотным, что даже на расстоянии вытянутой руки Шубину было ничего не видно. Лошадь же шла уверенно и спокойно, будто знала, куда ступать каждый раз. Здесь, в этой части низины, почва была влажной, хлюпала густой грязью под лошадиными копытами. Мягкие звуки глушил всё тот же туман, и можно было не бояться, что их услышат немцы. Чтобы сориентироваться на местности, разведчик про себя отсчитывал минуты, приноравливаясь к неспешному ходу Нюрки. Вот они прошли до половины низинки, земля под копытами стала суше, и мягкое чавканье затихло, копыта застучали по камням и сухим проплешинам. Едва лошадь остановилась, разведчик соскользнул с ее спины вниз, вытянул руку вперед и наткнулся на крутой склон из земли и камня. Впереди возвышался невысокий, но крутой уступ. Здесь уже лошадь не смогла бы подняться наверх. Глеб на прощанье провел рукой по холке и приказал:
– Нюра, возвращайся назад.
Умное животное молча ткнулось бархатными губами ему в щеку, а потом копыта пружинисто зашумели по камням. Мерный перестук почти мгновенно затих в тумане, и капитан Шубин остался совсем один.
Глава 3
Разведчик прислушался к звукам наверху склона. Долго ждал, почти час, не треснет ли ветка под немецким сапогом, не потянет ли табачным дымом. К его счастью, на вершине склона была тишина, прав оказался артиллерист: такой крутой подъем одолеть очень сложно при наступлении, поэтому немецкий противник даже не счел нужным поставить здесь пост охраны.
Капитан поправил лямки мешка с тяжелой рацией и начал подъем. На влажных камнях несколько раз нога предательски соскальзывала, отчего Глеб съезжал вниз, больно ударяясь о каменные выступы и бугры. Он снова подтягивал поудобнее лямки рюкзака, нащупывал опору и начинал карабкаться на высоту. Нашаривал руками суки или камни, застрявшие в почве, подтягивался и одновременно ногами выискивал ямку или углубление во влажной земле. Гнилое дерево рассыпа́лось в труху под пальцами, тяжелая рация тащила вниз, а от сырой каменной поверхности так и тянуло холодом. Шубин чувствовал, как наливаются усталостью руки, как дрожит от напряжения все
