готовились, гады, к нападению. Артиллерии, танков, машин бронированных наклепали, думали, что железо сильнее человека. А вышло по-нашему, по-советски, по-русски, что человек всегда умнее машины окажется. Сила ведь против ума не работает. Мои ребята с коктейлем Молотова на «тигров» идут и подрывают их, останавливают! Потому что дух у них боевой и правда, правда за нами! Земля советская, Родина наша, семьи наши, дети, жены, родители. Ради них и великана бронированного голыми руками победишь!
Вдруг Белкин, смутившись, замолчал. Понял, что неожиданно разволновался и выложил все мысли, что кружились в его голове бессонными ночами. Вот так вдруг легко разговорился перед этим молодым мужчиной с внимательным взглядом.
Глеб спокойно кивнул в ответ. Сдержанный, с дружелюбным взглядом, он вызывал симпатию и доверие. А по своей фронтовой привычке больше всегда слушал, оценивал и изучал собеседника, а не говорил сам. И сейчас Глеб понял по горячим словам Белкина, как переживает за своих бойцов командир. Разведчик предложил:
– Согласен с вами, товарищ майор, мы своих в беде не бросаем. Не могли партизаны просто исчезнуть, не бывает такого. А что случилось что-то с отрядом, и гадать не надо. В армии ведь любое предположение проверяют и доказывают фактами. Я готов отправиться с вами на передовую, а потом устроить вылазку в лесной лагерь под Боруном. Соберу сведения – пообщаюсь с местными, понаблюдаю за немцами. Может, бойцы ранены или затаились в другом укрытии, обязательно разведаю текущую ситуацию и вам доложу. Вы тогда с товарищем капитаном обсудите, как организовать перевод в ваш полк, а я вещи из казармы заберу и через час буду ждать вас в штабе. Готов к отправлению, товарищ командир!
Комполка выдохнул: тяжелый груз, что давил на него с момента пропажи партизанского отряда, лег теперь на плечи разведчика. И в нем был майор уверен. Не мог объяснить, откуда взялось это ощущение, но его боевой опыт подсказывал, что Шубин обязательно добудет сведения о боруновских лесных бойцах.
Глава 2
Правда, быстро покинуть штаб Глебу Шубину не удалось из-за внезапного происшествия. Когда он вынырнул из закутка, то центральная комната оказалась набита народом так, что невозможно было пройти к выходу. Прямо на полу перед сгрудившейся толпой штабных обитателей лежал окровавленный мужчина, форма его засохла и стояла дыбом от бурых потеков. Бледный и обмякший, он почти не реагировал на происходящее вокруг, лежал с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни.
Пархоменко в окружении связисток, солдат, штабных офицеров растерянно расспрашивал девушку в грязной, окровавленной форме полевой санитарки:
– Так зачем же вы его сюда привезли?
Лица ее видно не было, только пробор между двух золотистых кос. Санитарка едва слышно ответила:
– Политрук приказал. Сказал, что я врага спасла, и отправил в штаб, чтобы все узнали о проступке. –
