В ее искусстве должна быть толика практичности – как напечатанный мелким шрифтом важный параграф в договоре.
Превозмогая слабость, Юми отвернулась от композиции из сотен камней и вытаращила глаза в изумлении.
Тридцать семь!
Ей удалось призвать тридцать семь духов, похожих на здоровенные шарики мороженого, выпавшие из вафельных рожков.
Для большинства йоки-хидзё считалось удачей привлечь шесть. Предыдущий рекорд Юми составлял двадцать.
Девушка утерла пот со лба и помутившимся взглядом вновь пробежалась по духам. Она устала. Очень (низким стилем) устала.
– Пусть подойдет, – надтреснутым голосом выговорила Юми, – первый проситель.
Толпа оживилась, люди помчались звать тех, кто не дождался завершения скульптуры. Согласно неизвестному Юми принципу, в деревне был составлен жесткий перечень нужд. Теперь просителей выстроили в соответствии с этим списком, но только первым пятерым или шестерым везунчикам была гарантирована аудиенция. Тем, кто стоял в списке ниже, придется ждать следующего раза.
Духи обычно оставались привязанными от пяти до десяти лет, и со временем их эффективность падала. Поэтому в услугах йоки-хидзё всегда была необходимость. Например, в тот день просителей в списке было двадцать три, несмотря на то что деревня рассчитывала получить от силы полдюжины духов.
Можно представить, какая суета началась среди старейшин, когда понадобилось вписать дополнительные имена. Юми об этом не знала. Она просто преклонила колени на краю ритуального места, опустила голову и приложила все усилия, чтобы не рухнуть на камень.
Лиюнь пропустила к ней первого просителя, мужчину с кривой шеей, из-за чего его голова излишне выступала вперед – как на фотографии, которую разрезали и потом склеили криво.
– Благословенная заклинательница духов, – обратился он к Юми, теребя в руках шапку, – в моем доме вот уже шесть лет нет света. Мне бы хотелось это исправить.
Шесть лет? Каждую ночь семья этого мужчины проводила без света? Юми вдруг устыдилась своего желания отлынивать от работы.
– Простите, – прошептала она, – за то, что так долго подводила вас и вашу семью.
– Ни в коем… – Мужчина осекся.
Возражать йоки-хидзё считалось неподобающим. Даже если хотите польстить им.
Юми повернулась к первому духу, который с любопытством терся у ее ног.
– Свет, – сказала она. – В обмен на мой подарок дашь ли ты нам свет?
С этими словами она вообразила желаемое. Представила, как пылающее солнце превращается в светящийся шарик, способный уместиться на ладони.
Свет, – повторил дух. – Да.
Мужчина тревожно ждал. Дух задрожал и разделился – половина ярко засияла дружелюбным оранжевым светом, а другая стала тусклой, темно-синей; в сумерках ее и вовсе можно было принять за черную.
Юми
