– призывать духов во благо жителей Торио. Поэтому люди… глубоко заинтересованы в том, чтобы оградить меня от мирских забот и позволить сосредоточиться на исключительно важных обязанностях.
– Значит, тут не только небо странное, – заключил герой. – Народ тоже (низким стилем) с причудами?
– Должна признаться, – Юми поклонилась ниже, – что ты прекрасно справляешься. Кто другой на твоем месте решил бы, что это всего лишь сон. Твои подвиги в родном мире наверняка были очень великими, раз тебя не смущает попадание в чужое тело.
– Не сказал бы, что не смущает, – ответил герой. – Просто у меня большой опыт по части сновидений. К слову, я зовусь Художником.
– Художник, – повторила Юми. – На нашем языке это означает «человек, который рисует». Занятно.
– Думаю, что на вашем языке я это и произнес. Я почему-то его понимаю и умею на нем читать. Так или иначе, это скорее титул, чем имя. – Он ненадолго задумался. – Итак… мне придется притворяться тобой? По крайней мере, пока мы не найдем другой выход?
– Да, – ответила Юми. – Если продержимся первую половину дня, то сможем обратиться к духам и узнать, что нужно делать. Может быть, они даже подскажут, как объяснить случившееся Лиюнь.
Юми в этом сомневалась, но герой – Художник – многого не знал, а потому не возражал. Он лишь почесал голову. Юми казалось странным, что духи прислали на помощь совсем молодого человека, ее ровесника. Возможно, для перемещения требовалось, чтобы совпадал возраст. С другой стороны, этот герой наверняка чрезвычайно силен, раз за два десятка лет совершил уйму подвигов.
– Те женщины обиделись, когда я взял еду, – заметил Художник. – Она была для них?
– Им положено кормить тебя, – ответила Юми.
– Что? Как ребенка, что ли?
– Избранница должна быть свободна от мирских забот, – объяснила девушка. – Все необходимое за нее выполняют другие.
– Звучит… высокомерно, – ответил Художник. – Пожалуй, даже унизительно.
Юми покраснела. Возможно, у чужака действительно есть причина так считать. Но разумеется, не у нее.
Когда служанки вернулись, Художник позволил им выполнить свою работу, хотя ему это явно было не по душе. Они приготовили новую миску риса, а он под руководством Юми выполнил положенные ритуальные действия и позволил покормить себя. Лиюнь маячила в дверях, хотя обычно не заглядывала к Юми до окончания утренней молитвы.
Во время трапезы к Юми вернулось самообладание. Художник прекрасно выполнял указания. Она ожидала, что герой окажется более чванливым, но он во всем ее слушался. Девушка поверила, что им удастся обратиться к духам и получить наставления. Оставалось всего лишь…
Всего лишь…
Ох!..
Ой-ой-ой!
Служанки встали и взяли веера. Лиюнь жестом приказала Художнику подняться и выйти.
– Ладно, – шепнул он Юми, которая тоже поднялась. – Кажется, я неплохо справляюсь. Что теперь?
– Теперь
