лялась статной женщиной средних лет, с холодной, даже ледяной красотой. Высокая, с копной длинных, почти черных волос и пронзительными карими глазами, с большой долей аристократических замашек и чрезмерного высокомерия.
– Где ты прохлаждалась, дрянная девчонка?! – требовательным тоном спросила она, шелестя своим пышным платьем в пол насыщенного вишневого оттенка.
– Гуляла…
– Неужто снова бродила по лесу и пела, как сумасшедшая?
«Вообще-то, вы сами меня туда постоянно посылаете: то по грибы, то по ягоды, в надежде, что однажды я не вернусь назад. А я вот всегда возвращаюсь!»
– Мой голос дарован мне моей любимой матушкой, и я буду петь столько, сколько захочу!
– Я же запретила тебе это делать! Или, может, ты забыла?
– Верно. Вы запретили мне петь в нашем доме, но за его пределами я вольна петь столько, сколько пожелаю.
– Ах ты, мерзавка! Сейчас вот я тебе устрою… Сперва ты вымоешь все полы до блеска и постираешь нашу одежду, и если я хоть где-то найду пыль – пеняй на себя!
– Похоже, вы меня с кем-то путаете, мадам, – ухмыльнулась Золушка. – Я вам не прислуга.
– Пока твой отец болен и не в состоянии управлять хозяйством, в доме главная я! И только мне решать, как с тобой обращаться, – злорадно сказала мачеха и больно схватила Золушку за ухо.
– Да как вы смеете?! Отец нанял вас, чтобы вы учили меня, а вместо этого вы обманом женили его на себе и практически довели до состояния полу-смерти.
Мадам Жизель отвесила Золушке звонкую пощечину:
– Если ты будешь дерзить мне, я отдам тебя замуж за первого встречного! И обещаю, что ты больше никогда не увидишь отца! Тебе понятно?!
Белокурая милая девушка гордо подняла голову и ответила:
– Я продолжу плясать под вашу дудку только ради отца! Однако знайте, что вы никогда не дождетесь моего уважения. Я буду презирать вас всем сердцем!
Мачеха снова было замахнулась ударить Золушку, но на кухню вошла молодая розовощекая девушка с весьма пышной фигурой и накрученными каштановыми локонами. На ней было дорогое пышное платье зеленого цвета, похожее по фасону на то, что было у мачехи. Только в отличие от дочери, мадам Жизель предпочитала яркие красные и бордовые оттенки. И все чаще выбирала наряды с крайне глубоким декольте.
– Даниэлла, моя милая, – ласково улыбнулась мачеха, увидев свою ненаглядную дочурку.
– Почему здесь так шумно, маменька? Неужели Золушка опять что-то натворила?
– Эта строптивая девка совсем не знает манер! И в этом ее главная проблема.
– Бедная моя сестричка, – сочувственно покачала головой Даниэлла. – Ты, наверное, не привыкла, чтобы тобой помыкали? Однако что поделать, если для троих дам слишком тесно в этом доме.
– Выполняй то, что я тебе наказала, и не вздумай о чем-то забыть! Утром я всё проверю, – буркнула мачеха и, взяв под руку дочь, демонстративно направилась готовиться ко сну.
Тяжело вздохнув, несчастная Золушку принялась за уборку. Девушка наклонилась, чтобы достать ветошь из кладовой, как чьи-то сильные руки крепко обхватили её за бедра.
– Эдриан! Что ты делаешь?! – вскрикнула красавица, обернувшись.
Однако молодой человек закрыл её рот горячей ладонью и прижал к стене.
– Кто это тут у нас такой сексуальный? – прошептал он ей прямо на ухо.
Черноволосый парень бесстыже устремил свои карие глаза на слегка приоткрытую грудь Золушки.
– Пусти меня, болван неотесанный! – вырываясь, крикнула девушка. – Ты что себе позволяешь?
– Я? Ничего такого… Просто помогаю своей ненаглядной сестричке. Разве ты против?
– Я тебе не сестра! А если хочешь помочь, тряпку в зубы и живо приступай! Как видишь, твоя дражайшая мать не обделила меня работой на вечер.
– Она так строга с тобой, милая… А хочешь, я поговорю с ней и замолвлю за тебя словечко?!
– Ты правда можешь это для меня сделать?
– Ну конечно, глупышка! Лишь за одно ма-аленькое одолжение.
– Какое? – вздернув бровь, спросила Золушка.
Эдриан положил руку девушки на свой заметно выступающий бугорок в штанах и похотливо ухмыльнулся. Она вырвала руку и с неприязнью посмотрела на сводного братца.
– Нет уж! Ты сильно себя переоцениваешь, дружочек. Поищи-ка лучше девушку из борделя для своих грязных игр.
– Как же меня заводит твоя строптивость! Нет… Просто с ума сводит! – воскликнул парень и стал провокационно
