где учился юноша, был высажен целый сад, и ветви почти касались окон. На них жили вороны, которых Марсель самозабвенно считал на протяжении трех лет. Тут птиц не было – он не знал, улетели ли они куда-то в другое место или их никогда здесь и не было, но почему-то склонялся ко второму.
– Марсель! – шепот одногруппницы вывел из раздумий. Девушка, сидящая впереди, обернулась и незаметно похлопала пальцем по своему запястью.
– Еще сорок минут, – вздохнул он, догадавшись, что та забыла часы.
Услышав едва различимые ругательства, он не смог сдержать улыбку, которую тут же спрятал рукой. Не хватало только, чтобы преподаватель попросил Марселя повторить только что объясненную тему.
– Главное, чтобы билеты не разобрали, – Марсель услышал едва различимый шепот сидевшего рядом с девушкой парня, который последние полчаса что-то долго говорил на ухо своей соседки. – А вечером пойдем на набережной посидим?
– Холодно, – недовольно заметила девушка.
– Тогда зайдем в пышечную, – парень примирительно, но осторожно взял ее за руку.
Та что-то ответила, но Марселю стало слишком скучно прислушиваться. Взгляд снова скользнул за окно, и юноша едва не подскочил на месте. В ветвях дерева, почти в шести метрах над землей, сидел его вчерашний посетитель. Та же бесформенная одежда, та же маска, не выражающая эмоций. И если у незнакомца их не было, то душу Марселя переполняли. Страх, смятение, озадаченность – все это выводило из себя, так и подбивало вскочить и выбежать на улицу. А там заставить незнакомца говорить.
Однако когда буря не самых приятных чувств улеглась, Марсель смог мыслить более критично. Кому могло понадобиться так с ним поступать? Недоброжелатели отца захотели воздействовать на него через сына? А Марсель был уверен, что таких достаточно. Родители даже спешно уехали из Нанта, при этом постарались убедить Марселя в том, что это по работе. Его отец действительно работал на правительство, но Марсель сомневался, что причина кроется в этом.
Он знал точно лишь одно: за те мгновения – что вчера, что сегодня, – пока Марсель отвлекался, человеку физически невозможно исчезнуть с качелей или залезть на дерево.
– Извините, можно выйти? – Марсель поднял руку, и огонь нетерпения тут же опоясал голову.
Преподаватель окинул его недовольным взглядом.
– Сейчас самая сложная часть темы.
– Мне очень нужно выйти, – повторил Марсель, медленно вставая со стула.
Получив заветный кивок, он тут же вскочил.
«Один».
Уже у двери.
«Два».
Преодолел треть коридора.
«Три».
Еще одну.
«Четыре».
Почти у лестницы.
«Пять».
Ступеньки маленькие, но скользкие: Марселю было плевать, он перепрыгивал их, почти не замечая.
«Шесть, семь, восемь».
Лестница
