но близкой к центру – кузнецкий ряд ронов очень старинный и удачно расположен почти в центре. На более крутые площади нас стража не пустила. Но мы и там отлично выступили с оркестром ронов, который подогнал прикипевший к нам «наш» ронёнок, собравшись похоже капиталец за счёт щедрого Кузнеца сколотить. Он ещё и монеточки с публики собирал, шарясь с моей шляпкой, но честно, не крысятничал.
Оля старательно вертела попой – стеснялась сначала, но я напомнила, что или вертит на площади, или под розгами – и сиськами, хотя в таких платьях всё-таки нет того эффекта… Пела отлично, поначалу порой сваливаясь в голосянку, но я начинала блеять и сбивала её настрой, а ещё шлёпала и щипала.
А я показывала шоу бабочек, весело плясала, рискованно, как ворчали тётки, задирая подол, и пела кучу песенок. Гвоздём программы была, как всегда, баллада о горгулетте. Но здесь горгулий нет, и их представляют как монстров. Ну тем значительней был эффект, когда публика рыдала о горгулетте, тёмной, дикой и невоспитанной, даже голой всегда. Я даже немного поняла, каким сильным может быть искусство! И что творила Дона, спасённая Серым филонка, наставившая пением и ментальными чарами на путь истинный, путь добра, два десятка легионов Карсонской империи. Я так не смогу, да и не дадут мне, но кое-что сделаю. Хотя голос я себе сделала великолепный, но для уличной певички такое перебор. Да и пускай Оля считает, что она лучше поёт, хи.
И под конец концерта я приноровилась быстро кружиться, так чтобы подол сам поднимался, не до талии, там ткани не хватит, но очень неплохо, а часть публики мужескага пола начинала ронять неожиданно, хи, вытащенные для артистов монеточки и даже монетки, и наклонялись и приседали их поднимать. И долго поднимали, роняя ещё и слюни. Зато и сборы резко возросли, хи. Правда и от стражников пришлось убегать, но те больше ржали и весело свистели, чем гнались.
Стражники загнали нас, вернее меня, а Андрей и Оля бежали за ними, в самый центр столицы! Там где у Школы Магии и императорского дворцового комплекса торчали четыре ступенчатых пирамиды, аршин по шестьдесят высотой, с храмиками на вершинах. И их было не очень видно между деревьями. Которые повсюду были и по сотне аршин, и даже выше. И пирамиды работали, мерцали ослепительно белым покрытием вертикальных стен уступов. А уж как в магическом зрении сияли, выпуская неспешно вращающиеся вдоль земли лучи поиска, наподобие моего радара, но толстенные и явно достававшие до самых дальних уголков мира! Но лучи быстро становились невидимыми, всего через сотню аршин.
Между пирамидами стоял дворец знаний, в котором всего за сребреник, хотя народ ворчал, что за целый сребреник, можно слушать лекции и смотреть голограммы. И куча кафешек и разносчиков еды и напитков – народу немало просто гуляло, обсуждая купания учениц Школы Магии, которые видели раскошелившиеся на неоправданно дорогой ресторан над купальнями, и возмущаясь, что кусты там разрослись безобразно, и девицы только носы показывают, даже фруктами не выманиваются,
