никому не доверяет, – ответил отец Афанасий, провожая Андрея взглядом с добродушной улыбкой на лице. Он стоял в дверях церкви и хорошо наблюдался со стороны, а потому поддерживал нужный образ.
– Как можно жить, не доверяя никому?
– Ты его историю разве не знаешь?
– Его?
– Князья Ярославичи крест целовали на то, что не причинят Всеславу вреда, приглашая на переговоры. Но только он явился – взяли его в полон и бросили в поруб. Крестное целование преступили[5]!
– Грех это великий, – безразличным тоном прокомментировал собеседник. – Но разве из-за этого следует не доверять никому?
– Один из тех Ярославичей – предок Государя нашего.
– К чему ты клонишь? – прищурился собеседник.
Отец Афанасий скосился на своего визави с едва заметной едкой улыбкой.
– Ты думаешь, что он… – мотнул тот головой.
– Ты думаешь, такое прощают?
– Но Государь – далёкий потомок.
– Кровь от крови. Впрочем, до этого ещё далеко. Но уже сейчас видно, куда Всеслав клонит.
– Государю он полезен. И если Всеслав не начнёт первым, то…
– То это сделают за него. Людей, что считают его выскочкой, множество. Не все верят в то, что имеют дело с древним князем-чародеем. И они охотно вынудят Государя.
– Но ты этому чародею помогаешь. Почему?
– Всевышний вернул его на грешную землю. В этом нет никаких сомнений. Иначе бы он крестных знамений не творил, в церковь зайти не мог и святой воды чурался. А значит, у него, – скосился отец Афанасий глазами наверх, – есть какие-то планы на князя.
– Он служит Государю. Верно служит. Но…
– И будет верно служить, – перебил его отец Афанасий.
– Но тогда я тебя не понимаю. Почему ты считаешь, что он постарается отомстить?
– Он князь-чародей. Он умеет находить пути, неведомые многим.
– Но разве Всевышний не порицает чародейство?
– Но разве Андрей его использует? Ему хватает ума и знаний. Вполне хватает. Разве ты не ведаешь о том, как жители Киева его освободили из полона? Очень хитро и ловко вышло. Уверен – он и тут что-то такое затевает. Хотя иной раз мне становится боязно, что князь сорвётся. Но, видно, крепкие обеты давал. Как он держится – не представляю.
– А жена его?
– А что жена?
– Что про неё скажешь?
– Она голыми руками трёх татей разметала, которые хотели её снасильничать. Двух убила, последний сбежал. Видно, обетов там меньше дадено. Сам понимаешь – для молодой девицы такое немыслимо.
Неприметный священник присвистнул, явно потрясённый этой новостью.
– Так это правда?
– Правда.
Помолчали.
Наконец
Здесь описана реальная летописная история, связанная с борьбой Всеслава Полоцкого с Ярославичами.
