Красные листья Гомбори. Книга о Грузии. Михаил Синельников

      Без вас белеют горы Гурии,

      Без вас бушуют на просторе,

      Безумствуют багряной бурею

      Леса осенние Гомбори.

      Все это было неминуемо.

      Где нескончаемые тосты

      С бесчисленными поцелуями?

      Воздвиглись тусклые блокпосты.

      Во власти сумрака белесого

      Тбилиси мой… Кому признаться,

      Что сердце молнией прорезала

      Ночная улица Дзнеладзе!

      Что веют взлетами бывалыми

      Твои высоты знойно-синие,

      Где строятся над перевалами

      Оборонительные линии.

      Я ночевал в Тбилиси у флейтиста.

      Случайное знакомство в первый день.

      Я помню: было в комнате нечисто,

      Прибраться же и незачем и лень.

      Был грустен мой нечаянный товарищ,

      Перебиравший прошлое в уме.

      Уже немолод, нищ и многознающ,

      Он русский изучил на Колыме.

      А жизнь моя катилась пестрым комом,

      Я был незрел, наивен и нелеп.

      Но хорошо быть юным в незнакомом

      Великом, странном городе судеб!

      Мы завтракали сохлым хачапури

      И об искусстве спорили, потом

      Простились в свежем утреннем сумбуре.

      Я позабыл его лицо и дом.

      Напутствуемый жалобой дудуки,

      Я, выйдя в переулок, полюбил

      Все эти краски, запахи и звуки,

      Все, что теперь пошло в размол, в распыл.

      В твой чёрный день грустна Святая Нина,

      И, как свеча в монастыре Ботбе,

      Горит душа, сливаясь воедино

      С твоей судьбой, и плачет о тебе.

      Кровавый мир страстей и прегрешений

      Всех запятнал, всё сумраком занёс.

      Вот и тебя не уберёг твой гений,

      Твой крест, повитый золотом волос.

      И вновь мелькнёт дорога, убегая

      В грядущее, окутанное мглой…

      Люблю тебя, а ты уже другая,

      Не разлюбить и не вернуть былой.

      Но твой Сион, Гелати, Шио-Мгвиме,

      Самтавро, Джвари и вершины гор

      Останутся границами твоими,

      Где не иссякнут натиск и отпор.

      Всегда, всегда с тобой граничит небо,

      За пеленой твоих веков и дней

      Окружена Гергетская Самеба

      Всей синевой и совестью твоей.

      Вдоль красных и светло-лиловых

      Цветов исчерпанного лета,

      Средь этих поколений новых,

      Учившихся чему-то где-то;

      Туда, где шьют, хинкали лепят

      И, вопреки войне и дури, —

      На этот гам и тёмный лепет,

      На звук дудуки и пандури;

      Туда,

Скачать книгу