и брюнеткой лет двадцати восьми, с едва заметными восточными чертами лица. Она была стройна, а большие глаза с крылами-ресницами притягивали взгляд. Полные страстные губы довершали портрет красавицы. Но было в её облике что-то холодное. Ею хотелось любоваться, как дорогой фарфоровой статуэткой. «Такие женщины созданы лишь для того, чтобы любили их, но сами они любить не могут», – подумал студент, задержав взгляд на незнакомке. Она заметила это и слегка улыбнулась.
Папасов обратился к гостю:
– Позвольте представить вам мою супругу, Елену Константиновну.
– Очень приятно, Клим Ардашев.
– Да-да, – вставил реплику фабрикант, – вчерашний спаситель нашей дочери.
Брюнетка вымолвила:
– Мы вам очень благодарны.
– Не стоит.
– Как это не стоит? – возмутилась Ксения. – Вы не побоялись ещё и вернуться за моей сумочкой. Не каждый бы на это отважился.
– Всё уже в прошлом, – скромно заметил гость.
– Вам чай или кофе, – осведомилась Елена Константиновна.
– Кофе, если можно.
Горничная налила из кофейника в чашку горячий напиток и поставила перед Климом.
– Позвольте узнать, каков род ваших занятий? – глядя на Ардашева, осведомился Папасов.
– Учусь в Императорском университете, на факультете восточных языков.
– А сами откуда будете?
– Из Ставрополя.
Наверное, если бы на плечо фабриканту села шаровая молния, он бы удивился меньше. Широко раскрыв глаза, он выдавил из себя:
– Простите, из какого Ставрополя? Что на Волге?
– Нет, наш город находится на Кавказе.
– В самом деле?
– Да, Иван Христофорович, мы с вами земляки. Ваша семья у нас в большом почёте. А продукция пивзавода Папасовых в ставропольских портерных самая ходовая. Кто не знает «Экспортное», «Мартовское», «Венское», «Черное»?..
– Вот как? – удивился промышленник. – Я очень польщён, но моей заслуги в этом нет. Это успех моих родственников. Я пиво не варю. Но мы, греки, к торговле с детства приучены. Вот и я, знаете ли, покинул Ставрополь ещё в 1856 году. В девятнадцать лет я уехал в Казань и начал заниматься коммерцией. Старший брат посоветовал туда перебраться. Обещал золотые горы. На первых порах многое не получалось. Сначала чуть было не разорился, но потом удачно купил небольшой кожевенный завод, и дело пошло. В те годы я был самоуверенным, смелым и, если хотите, циничным. Здоровый цинизм в начале карьеры просто необходим. Иначе, – он махнул рукой, – конкуренты съедят и возрадуются… А вы где в Ставрополе живёте?
– На Барятинской.
– Вверху или внизу?
– Вверху, седьмой дом.
Папасов задумался на миг, а потом сказал неуверенно:
– Знаете, в позапрошлом году я приезжал в Ставрополь. Правда, без дочери и жены. Ксения в Лондоне училась, а супругу мигрень
