ссылка без телесных наказаний – это благо! И его надо заслужить. А для этого надобно изо всех сил стараться мне угодить и понравиться честными и подробными ответами».
За печной трубой стрекотал сверчок, и, слушая его, Клим не заметил, как книга упала на пол и он провалился в мягкую перину сна. Вернее, в узкую и продавленную кровать с тонким матрацем. Ещё донимали комары, и укрываться приходилось с головой, а от этого становилось нестерпимо душно. Но усталость побеждала неудобства, и студент вновь уносился в мир грёз. Снились какие-то офицеры в треуголках, с крысиными лицами. Они были со шпагами и в высоких сапогах. В руках они держали факелы и гнались за Ксенией, которая – о Боже! – прогуливалась по Николаевской набережной и даже не замечала преследователей. Клим пытался окликнуть её и предупредить об опасности, но язык точно прилип к горлу. Вместо крика получился беспомощный стон. Ксения вошла в синюю дымку тумана и, растворившись в нём, исчезла. Не стало и людей-крыс. Но вдруг он услышал её голос, звавший на помощь. Он доносился откуда-то сверху или даже снизу, из подземелья. А может, это вовсе и не голос был, а просто плакал сыч, предсказывая чью-то погибель, или выла собака, почуявшая волка.
Стоило начаться новому дню, как назойливые мухи облюбовали молодое лицо. Клим проснулся. Тело ломило, точно он всю ночь таскал мешки с мукой. Сверчок за трубой давно затих, и только неугомонные петухи продолжали будить дачных обывателей, хвастаясь ночными подвигами в куриных гаремах.
Глава 5. Нежданный визит
I
Ардашев возрадовался – гречневой каши на завтрак не было! Яичница из трёх яиц и хлеб с маслом, чай и крыжовенное варенье – сказка! Правда, и ломтик сыра, подёрнутого слезинкой, тоже не помешал бы. Ну да чего уж там! И так хорошо.
Постоялец уже допивал второй стакан чаю, когда в комнату постучали. Трижды и отрывисто. Не надо было быть инспектором Скотленд-Ярда, чтобы догадаться, что за дверью стояла хозяйка.
– Войдите! – ставя на блюдце чайный стакан, выговорил студент.
– Ой, простите, боюсь ошибиться, как вас по батюшке величать – Пантелей… а вот дальше забыла…
– Клим Пантелеевич.
– Да, вот я и говорю, Клим Пантелеевич, вас внизу какой-то господин спрашивает. Он представился, но я уже забыла, кто он. Память у меня на имена никудышная. Вы спуститесь? Или, может, мне ему сказать, что вы не принимаете? – извинительным голосом осведомилась Прасковья Никаноровна.
– Отчего же не принять? Я и так собирался прогуляться.
– Ага, вот и ладно. Тогда я заодно тарелки ваши унесу. Не возражаете?
– Да, сделайте одолжение.
Ардашев поправил галстук, брызнул на себя парфюмом и, надев канотье и прихватив трость, вышел на лестницу.
Сверху, с лестницы, незнакомец был хорошо виден. Статный господин, лет сорока, с бакенбардами и нафиксатуаренными усами. Глядя на
